«Щелкунчик и волшебная флейта» – твой первый опыт озвучивания мультфильма. Как это случилось и столкнулся ли ты в работе с каким-то неочевидными трудностями?
Да, это правда, до «Щелкунчика» я озвучивал только сам себя в игровом кино, когда не получалось записать чистый звук на съемочной площадке. А тут вдруг – мультфильм, да еще по великой сказке. Помню, на пробы меня вызвали с утра, довольно рано. Ехал на студию и всю дорогу вспоминал речевые разминки, которые мы делали в институте. Ты их наверняка знаешь: про корабли, которые лавировали, да не вылавировали, про ловлю налима на мели и так далее (смеется). Правда, мне тогда показалось, что учебный опыт меня не спас, и со студии я уезжал с ощущением, что не получилось, не возьмут. Но мне в тот же вечер позвонили и сказали, что я утвержден. К моему большому удивлению, но еще больше – к радости. Вот так это случилось. Ну, а трудности… Когда ты что-то делаешь впервые, они неизбежны, но непреодолимых среди них, к счастью, не оказалось. Все проблемы решали в рабочем порядке.
В чем особенность новой адаптации «Щелкунчика»?
Это именно версия известной сказки – смешная, трогательная и вполне оригинальная. Когда берешься заново пересказать классическую историю – это всегда риск, и я считаю, что его надо не бояться, действовать смело. Как говорили мои педагоги, и я с ними абсолютно согласен, главное – чтобы не было пошло и скучно.
Можешь назвать свои любимые мультфильмы?
Мои любимые мультики – диснеевские. «Король лев», «Бэмби», «Вверх!» и другие. До сих пор с удовольствием их пересматриваю. Я ведь учился на курсе при петербургском ТЮЗе, не первый год играю в этом театре, который придуман и существует для разговора с детьми, а разговаривать с ними и находить в них отклик не так-то просто. Надо, чтоб дети тебе поверили. Помню, в театральной академии педагог говорила нам, что в мультфильме важны чистота восприятия мира и открытость ему. Это не пафос, это на самом деле так, и это как раз про Disney: он не развлекает детей, а сам удивляется вместе с ними.
В Петербурге ты играешь не только в ТЮЗе, но и в Городском театре, Театре им. Ленсовета, а еще в Социально-художественном театре, который вы создали вместе с сокурсниками. Расскажи, как это получилось?
Мы еще на четвертом курсе стали думать о том, как бы сохранить свою компанию в виде театра. Лариса Вячеславовна Грачева, наш мастер, поддерживала нас в этом стремлении, но и предостерегала, говорила о трудностях, которые нас ждут и обязательно дождутся. Это как у Николая Гумилева в «Волшебной скрипке»: «Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!» Но обещанные мастером трудности только укрепляли в нас желание доказать, что мы способны создать свой театр, и мы его создали. Ларисы Вячеславовны не стало три года назад, она была удивительная, и это огромная моя потеря – человеческая и профессиональная. Делаешь сейчас что-то и понимаешь, что мастер уже никогда этого не увидит… Она учила нас прежде всего свободе, поощряла самостоятельные работы, и к выпуску у нас было тринадцать спектаклей. Я был занят в восьми, и многие из них вошли в репертуар СХТ. Правда, сейчас у меня осталось там только два, поскольку появились новые проекты и съемки, везде успеть невозможно. Ты спрашивала меня про трудности? Вот у негосударственных театров действительно есть серьезная трудность – найти крышу над головой. Мы пять лет искали свой угол и, наконец, нашли. В этом громадная заслуга моих прекрасных однокурсников, которые продолжают самоотверженно отдавать себя СХТ.
В спектаклях СХТ участвуют не только актеры, но и люди, никакого отношения к актерской профессии не имеющие. Как вам удается вовлечь их в работу?
Наш театр имеет не случайное название: социальные задачи для нас не менее важны, чем художественные. Мы привлекаем к работе серьезных специалистов, к тому же некоторые мои сокурсники успели получить дополнительное образование и стали квалифицированными педагогами. Нет такой цели – привести ребят из детдома и во что бы то ни стало сделать с ними спектакль. Цель другая – при помощи театра и актерских тренингов помочь совершенно разным людям, не обязательно детям, раскрыться, справиться со своими проблемами. Все начинается с простого разговора, и если в результате это приведет к рождению спектакля, то замечательно, а если нет – не страшно. Наше любимое внутреннее рабочее понятие – «акция». Это любое творческое высказывание со сцены. Акция – вещь более безответственная, чем спектакль, и это освобождает ее участников. Одни люди решают высказаться со сцены о чем-то важном для них – другие люди приходят, чтобы их услышать и при этом что-то открыть в самих себе. Нашей первой такой работой были «Пьесы из жизни», сплетенные из личных историй обычных людей. Они выходили на сцену и делились тем, что их волнует, причем формы и способы могли быть самыми разными. Мы думали показать «Пьесы из жизни» раза два, а в итоге они прожили несколько лет, постоянно меняясь. Потому что одни участники уходили и появлялись другие — со своими жизненными историями и проблемами.
Какой из спектаклей тебе особенно дорог?
«Сотворившая чудо» — история слепоглухонемой девочки Хелен Келлер. Мы сделали этот спектакль еще на курсе, но в СХТ он обрел новую жизнь. Я играю там совсем небольшую роль ангела, но она для меня невероятно ценная.
Совмещать спектакли в Петербурге и съемки в Москве наверняка непросто.
Недавно я пять ночей подряд провел в поезде, потому что ритм был такой: смена в Москве, потом спектакль в Питере, потом снова смена в Москве и так по кругу. Проводницы уже стали мне как родственницы (смеется). Я стараюсь играть четыре-пять спектаклей в месяц, не меньше. Без театра работа в кино для меня невозможна. Театр — не только мой дом, это еще и школа, постоянный тренинг, позволяющий оставаться в форме. Каждый спектакль – как экзамен: сколько бы ты его не играл, он всегда как впервые. Из зала на тебя всякий раз смотрят другие люди, твой партнер может сегодня прийти в одном настроении, а завтра в другом, и сам ты тоже чувствуешь себя по-разному. В общем, тут масса обстоятельств, внешних и внутренних, к которым надо приспособиться в режиме онлайн, не имея возможности поставить спектакль на паузу и, как в кино, сделать более удачный дубль. Все – здесь и сейчас, обратно не отмотать. Я говорю очевидные вещи, но это правда.
В будущем году должно выйти немало кинопроектов с твоим участием. Ожидается чуть ли не десять премьер. Как ты столько успел?
Не десять, поменьше. Некоторые фильмы снимались еще в прошлом году, просто не успели выйти. Это вопрос к продюсерам и прокатчикам, у них свои планы и виды. Так бывает: фильмы снимают в разное время, иногда с разницей в год, а потом они выходят одновременно – и зрителям кажется, что ты не вылезаешь со съемочной площадки. Конечно, каждую премьеру я жду с нетерпением – хочется поскорее увидеть, что получилось. На это мне мой любимый брат Петя, который младше меня на два с половиной года и мудрее на пятьдесят лет, всегда говорит: «Актерство — не спринт, а марафон». Я и сам головой понимаю, что наша профессия – марафонская, за время этого забега у тебя открывается множество дыханий, но всякий раз ловлю себя на тайной страсти к спринту: поскорей добежать и узнать – чемпион ты или не совсем.
Давай начнем с сериалов. Без подробностей, в формате тизера. Сериал «В парке Чаир» – что это за история и кто твой герой?
Это советское ретро, сороковые годы. Мой герой – сначала студент-физик, потом инженер. Он пишет стихи и влюблен в главную героиню. Сама история занимает несколько лет, в том числе – вoенных, и жизнь не пощадит моего персонажа.
«Любовь Советского Союза» – судя по названию, тоже ретро?
И годы примерно те же. В основе сюжета – подлинная история жизни Валентины Серовой, звезды советского кино, и я опять влюблен в главную героиню.
Еще одно ретро – третий сезон «Мир! Дружба! Жвачка!» о жизни в девяностые.
До того, как меня утвердили, я, если честно, ни одного сезона «МДЖ» не видел. Но перед съемками у меня как раз выдалось свободное время, я проводил его дома с дочкой, и каждый вечер, когда она засыпала, включал сериал. Смотрел не отрываясь, понимая, что попал в отличный проект. Мои ожидания оправдались на сто процентов. Здорово, что мой персонаж на меня, надеюсь, не похож – у него довольно мерзкий характер, и он умудряется сильно портить жизнь окружающим. В том числе главной героине, так что фанаты сериала меня возненавидят (смеется).
Сейчас завершаются съемки «Гнать», где твоими партнерами в кадре стали Олег Меньшиков и Филипп Янковский.
«Гнать» – это темный криминальный мир выдуманного городка с одним градообразующим заводом, вокруг которого кипит вся жизнь. Я играю молодого угонщика – сложно сказать, сколько машин пришлось сменить в кадре. Мой герой – современный Робин Гуд, но совсем не романтичный, не Деточкин. Молчаливый, собранный, отлично знает свое дело. Но ему некому отдать свою любовь и неоткуда ее получить.
Классика из твоей актерской жизни тоже не уходит – к выходу готовится сериал «Достоевский».
Это новое прочтение «Преступления и наказания», мой герой – как бы реинкарнация Раскольникова. За всем, что с ним происходит, наблюдает Федор Михайлович Достоевский, но на самом деле не понятно, кто он. Может, плод больного воображения моего героя, а, может, настоящий маньяк. Сонечку сыграла моя жена Настя Грибова, любимая женщина и потрясающая актриса. На площадку она вышла через три недели после родов. Это наша первая общая работа в кино.
С сериалами разобрались. Теперь – про полнометражные фильмы с твоим участием.
«Туда и обратно» – история двух детей, которые встречаются в онкологической лечебнице, попадают там в какое-то пространство между сказкой и жизнью и в нем существуют. Мне досталась небольшая роль волонтера, но во время съемок она укрупнилась. Соавтор сценария Настя Степанова сама волонтер, и мы вместе с ней тщательно собирали этого персонажа из ее опыта и личных историй.
«Блондинка» – экранизация киноповести Александра Володина, только действие перенесено из начала восьмидесятых в наши дни. Там я опять влюблен в главную героиню – это мой актерский крест, ничего не поделаешь, пытаюсь нести его с достоинством.
Какая роль в кино далась тебе труднее всего?
Конечно, в «Серебряных коньках», это ведь дебют. Что сложнее – впервые на съемочной площадке поцеловать девушку и влюбиться в нее кадре или нырнуть в феврале в Финский залив? В «Серебряных коньках» мне досталось то и другое. Счастливое воспоминание.
Все твои последние интервью – для спортивных изданий, и понятно, почему. Не могу не спросить про шоу «Ледниковый период». Как он в твоей жизни появился и что тебе дал?
Появился по счастливому стечению обстоятельств. Я снимался в сериале «Последний аксель», где одну из ролей играл Алексей Ягудин. Он увидел, как я катаюсь, и между делом сказал, что поговорит с кем надо, и меня позовут в «Ледниковый период». Я посмеялся, не поверил, но через два дня мне действительно позвонили. «Ледниковый период» укрепил мою веру в себя и в людей. Благодаря Илье Авербуху и своим замечательным партнершам Татьяне Волосожар и Евгении Медведевой я исполнил на льду роли, которые никогда не получил бы в театре. Скажем, Отелло мне на сцене вряд ли светит, а тут – пожалуйста! Четыре минуты – как маленький спектакль, а уж когда сама Татьяна Анатольевна Тарасова вам аплодирует и говорит, что никогда такого не видела… Тут нужно приложить усилия, чтоб голова не закружилась. Но я пытаюсь.
«Щелкунчик и волшебная флейта» уже в кинотеатрах.
Свежие комментарии