На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

kino-teatr.ru

21 851 подписчик

Свежие комментарии

«Ни одна режиссерка не получила бюджет на блокбастер»: есть ли женское кино в России?

Сайт Кино-Театр.Ру организовал дискуссию «Круг мнений», посвященную женскому кино в России. Участниками стали режиссеры и продюсер фильма «Очень женские истории» – Наташа Меркулова, Оксана Михеева, Лика Ятковская, Анна Саруханова, Антон Бильжо и Юлия Мишкинене. Ведущими – главный редактор сайта Кино-Театр.Ру Жан Просянов и редактор Маша Токмашева.



Фильм «Очень женские истории» рассказывает о десяти героинях большого города, которых объединяет одно свойство – жажда жизни по-настоящему. Девушки сталкиваются со стандартными и нестандартными жизненными ситуациями – будь то спасение близкого человека от зависимости, дружба с возлюбленной второй половины, вовлечение в разнообразные авантюры или даже приобретение супруга в аренду. В картине сыграли Виктория Толстоганова, Виктория Исакова, Анна Михалкова, Кристина Бабушкина, Лукерья Ильяшенко, Любовь Толкалина, Полина Виторган, Анфиса Черных, Диана Дэлль, Анна Слю. В ходе дискуссии мы обсудили не только проблемы женщин-режиссеров в отечественной индустрии, но и нехватку ролей для талантливых актрис. С полным выпуском программы можно ознакомиться на нашем YouTube-канале, а здесь мы кратко знакомим с тезисами участников дискуссии.


О разделении кино на мужское и женское:

Наташа Меркулова: «Буквально вчера мне задали вопрос: «Когда вы снимаете кино, вы представляете, если бы его смотрели только женщины или только мужчины?» Я когда снимаю кино, я вообще не думаю ни о ком, ни о женщинах, ни о мужчине, я думаю только о себе. Поэтому какое оно? Женское, мужское? Но если учесть, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры, наверняка, есть отличия. Я заканчивала Высшие курсы сценаристов и режиссеров, и нас там формировали, мне кажется, по мужскому признаку, и режиссер всегда был режиссер и никогда режиссерка – это такое анекдотическое было название. Считалась нормальной такой мужская рука. Женщина-режиссер, с приставкой «женщина».

Оксана Михеева: Наверное, какое-то старое поверье, что режиссура – это сложная профессия, ты где-нибудь на северах снимаешь 15 часов, и женщины этого не выдержат, им же детей рожать. Мне кажется, это разделение в каком-то физиологическом смысле есть, а в плане размышления о жизни мы, по-моему, не хуже мужчин можем об этом поговорить. А порой даже лучше.



Антон Бильжо: Когда мы рассказываем историю через женщину, учитывая женскую героиню, то кино становится женским, может быть, так? Для меня это тоже интересный вопрос, какое кино считать женским. У женщин, наверное, свой взгляд на мир, мне он интересен.

Анна Саруханова: Само разделение на мужское и женское кино – это слишком сильное акцентирование на том, что не важно по сути. Вообще пусть каждый делает, что хочет. Кто-то хочет быть режиссером, кто-то хочет быть режиссеркой. По-моему, Анна Ахматова говорила: «Я не поэтесса, я поэт», а другим это нравилось. С феминитивами и разделением кино – то же самое. Для тех, кто хочет видеть эту грань, и кому это нравится, пусть она существует. Я просто не чувствую себя внутри этого разделения. Мне кажется, не существует женского и мужского кино. Есть просто взгляд автора на проблему.


О недостатке ролей для российских актрис:

Наташа Меркулова: Конечно, ролей не хватает, потому что у нас действительно очень крутые актрисы. Мне повезло как-то необыкновенно: когда в кадре у тебя две Вики – Исакова и Толстоганова, – ты, конечно, не знаешь за что хвататься, потому что там у тебя бездна вниз, туда – бездна вверх. Это невероятно богатый материал, и расстояния для маленького фильма мне очень сильно не хватало, потому что за каждой хотелось идти и идти не останавливаясь, потому что это не просто актрисы, это явления, а явление всегда тебе дает столько, что с трудом можно унести. Наверное, отклик был такой сильный еще от девушек, потому что многие вещи они делали в кадре впервые. У нас есть одна интимная сцена, и они впервые это делали, и для каждой из них это тоже было какое-то личное открытие свое. И за всем этим было дико интересно наблюдать.

Оксана Михеева: Для Ани Михалковой ролей, мне кажется, бесконечное количество. Мы не были с ней знакомы до съемок фильма, хотя сценарий я писала сразу под нее. Она прочитала сценарий, ей он понравился, она согласилась на эту роль, сейчас мы с ней в прекрасных взаимоотношениях. Я вообще люблю смотреть на актрис вне кино и театра. Я думаю, не только мне, это многим режиссерам нравится, когда они не зажаты и вообще не в рамках своего актерского амплуа, а в рамках жизненного. Например, такая ситуация с Кристиной Бабушкиной. Мы с ней подруги, и на тот момент, когда я решила, что она будет играть вторую героиню, я не видела ни одного фильма с ее участием и ни одного спектакля. Мы с ней даже шутили на эту тему. Но мы с ней очень хорошо дружим, и мне этого хватило для того, чтобы она это всё привнесла в кино, и я не ошиблась. Кристина – прекрасная актриса, которой сейчас попадаются прекрасные роли, и дальше, думаю, их будет больше.



Лика Ятковская: Лукерья сама по себе личность интересная, и если кто-то напишет сценарий, руководствуясь ее личностью, то это получится интересный материал. Ее нужно как-то понять. Может быть, у нас не подходят к написанию ролей именно с личностной точки зрения, когда ты человека препарируешь внутренне, пытаешься понять, найти в нем сильные и слабые стороны, и, как Оксана говорит, писать сценарий, примерно уже понимая человека, про которого ты пишешь, как он визуально будет выглядеть и как пластически сможет передать твой замысел. Может быть, у нас не такой подход. Однозначно и Лукерья, и Люба – очень интересные как личности, очень разные. Люба – очень тонкая, безумно красивая, мне кажется, она где-то там витает, и это прекрасно, у нее хороший вкус. И если ее понять, попытаться залезть к ней в голову, даже просто открыть Facebook, посмотреть ее фотографии, представить этого человека и попытаться про него что-то написать, понятно, что нанизать конфликты, перипетии и прочее, получился бы мощный материал про человека. Точно так же и про Лукерью, и про каждую из актрис, которых мы сегодня вспоминали. Будем надеяться, что это всё в процессе и кто-то сейчас этим дома кропотливо занимается, и скоро будут крутые сценарии про женщин.


О женщинах в киноиндустрии:

Наташа Меркулова: Самая известная премия в киноиндустрии - «Оскар», все ее знают. За сто лет «Оскара» сколько женщин победило на этой премии и получило приз за режиссуру? Одна! Бигелоу. Это же просто потрясающая статистика. На самом деле на глубинном уровне ничего не произошло. И эти все рассказы про «бабы в кино» они просто хайповые, они на поверхности. Наш «Кинотавр» замечательный приводит женщин в кинематограф, он их демонстрирует, как-то поддерживает эту историю. Но вы заметили, что это, в основном, авторское кино, документальное кино, короткие метры? Никто сейчас из даже самых крутых режиссеров-женщин, режиссерок, не получил пока бюджет на блокбастер, например, и не заявил о себе по большому счету. Мы все равно находимся в некоем гетто, потому что гендер в этом смысле, мне так кажется, играет очень важную роль. То же самое касается и продюсерок.

Юлия Мишкинене: Лидеры (индустрии, по рейтингу Фонда кино – прим.ред) формируются в большей степени по кассе, по тому, какое количество зрителей, денег они собрали. И, в основном, большие зрительские фильмы создаются мужчинами. Почему нет женщин-лидеров? Потому что у них нет больших фильмов. Например, у Наташи Мокрицкой, было несколько фильмов в какой-то год, та же «Битва за Севастополь», но по каким-то причинам она не вошла в список лидеров. Я не знаю по каким, хотя по всем параметрам она должна была войти. На самом деле во всех крупных продюсерских компаниях вторые позиции занимают женщины. И на платформах так же. Взять СТВ, где Наташа Дрозд, взять «Марс Медиа», где несколько известных женщин-продюсеров, у Бекмамбетова. Мужчины они как бы представительские функции выполняют.



Наташа Меркулова: Мне кажется, это вопрос доверия. Почему так считается и, кстати, почти во всем кинематографическом мире, что мужчине можно доверить большую сумму, а женщине почему-то нельзя? И это очень интересно.

Оксана Михеева: Меня как режиссера продюсеры не жалели. Я снимала 14 часов 20 декабря под Хорошевской эстакадой. Никто не сказал: «Она девочка, ей еще детей рожать, давайте переведем в павильон, например, или давайте разобьем смену». Никто, собственно говоря, не жалел. Но денег больших пока еще никто не предлагал, но я не могу сказать, что я безумно бегала и говорила, давайте, я сниму вам «Т-34». Я условно, войнушка, все дела, война вернее, простите. Я вот пока на себе лично не ощущаю: «почему я, блин, женщина, если бы я была мужчиной, я бы это бы сняла вот так». Нет! Но на самом деле какое-то немножечко отношение к девочкам-режиссерам есть внутреннее – сейчас мы ей это доверим, а вдруг она родит, вдруг попадем в эти дни. Я не уверена, что на серьезном уровне они в бане сидят и говорят, давай позовем эту женщину-режиссера, и другой говорит нет, а вдруг родит, а вдруг то, а вдруг сё. Вряд ли это так обсуждается, но у них на каком-то ментальном уровне идет же по накатанной, и так получается, что мальчики пока денег больше приносят, но это, в общем, нормально. А мы искусством занимаемся.

Юлия Мишкинене: Действительно, нужно пробиваться и женщинам в том числе, активнее заявлять свою позицию. Мне кажется, женщины еще просто в силу своего воспитания и жизненного опыта где-то больше начинают комплексовать, больше какой-то рефлексии – вдруг я что-то не так сделаю, вдруг у меня не получится, вдруг мне надо обязательно взять партнера-мужчину. Есть еще такой момент, когда на проекте или на площадке может быть конфликтная ситуация или группа вдруг начала разбалтываться. Женщине нужно очень много усилий потратить для того, чтобы ситуацию гармонизировать. А мужчина-продюсер может просто прийти. Он даже может ничего не делать, просто прийти на площадку. Это тоже какие-то гендерные стереотипы существуют. Но мне кажется, что ситуация все равно движется.




О смене парадигмы:

Наташа Меркулова: Я недавно была на форуме «Женщины в киноиндустрии». Меня, наверное, раз 45 назвали режиссеркой, коллежанкой, там, наверное, наверное, кинокритикини еще сидели. Короче, через полтора часа я привыкла. И мне показалось, что это новый мир, который вот наступил. И сопротивляться ему было бы по крайней мере глупо. Мы все здесь что-то снимали, мы все были на международных кинофестивалях. В Польше когда меня называют режиссеркой, я же не кричу, что эти уменьшительно-ласкательные суффиксы оставьте себе, нет. А во Франции меня называют realisateur, ты просто «реализатор» и всё, без красивого слова «режиссер». Не знаю, я к себе отношусь спокойно, как к мувимейкеру без дополнительных приставок. Ну я делаю кино, как могу. И режиссерка – окей. Мне это стало нравиться, потому что в этом какая-то новая энергия появилась, свежая. И вообще всё это движение и направление мне сейчас очень симпатично. Я три месяца назад сказала бы, что никогда не называйте меня режиссеркой. Что-то меняется, и мне это нравится.

Анна Саруханова: Очень много режиссеров-женщин все-таки не ставят перед собой целью снимать кассовое или массовое кино, потому что, мне так кажется, многим хочется рассказать какую-то личную историю. Но я могу сказать, что парадигма действительно меняется в умах даже не моего поколения, а поколения 20-летних, того самого, про которое говорят, что это поколение изменит мир. Вот это поколение Z, они такие немножко спящие сейчас, так пишут, они пока не определились по жизни, но по сути у них очень открытое расширенное сознание на почти все пласты. И когда они придут к продюсерству, к режиссуре, то, я думаю, появятся абсолютно другие возможности рассказа, возможности пробиться и быть тем, кем ты хочешь. Ну взять ту же поп-музыку. Этот феномен Билли Айлиш, которая взорвала современную музыкальную культуру при том, что она абсолютно обособленно писала что-то в подвалах и максимально противоположное любым образам, которые могли бы быть представлены как архетипы для тридцатилетних и сорокалетних людей. Это классный мир.



Оксана Михеева: На самом деле, мне кажется, если любая из нас сейчас напишет офигительную историю и принесет любому продюсеру – женщине или мужчине, которые увидят в этом перспективу финансовую в том числе, если мы говорим про большое-большое кино, то все будет. Тут вопрос истории. Пока мы – женщины – не пытаемся снять историю, чтобы снять большой куш, может, и мужчины не пытаются это сделать, но у них так получается, как мальчики играют в войнушку, девочки в куколки, ну, условно. У нас немножко игры другие, поэтому мы так живем. Не потому что мы не хотим или хотим денег, большое или маленькое кино, так просто складывается ситуация, и, возможно, кто-то из нас, а, может, все мы напишем какую-то историю, которая окажется мегамасштабной и соберет 3 или 5 млрд.

Юлия Мишкинене: Мне кажется, в нашем кино реально очень мало личных историй – мужских или женских – неважно. Я недавно прочитала рассказ из одной сценарной мастерской, где мужчина переживает о своих свиданиях с девушкой. Для меня это было необыкновенное откровение. Я, честно говоря, никогда не читала такой истории. Я не знаю, как ее можно снять, но это реально мужская личная история, которых тоже очень мало. И я за то, чтобы было больше и женских личных историй, и мужских личных историй, чтобы мы больше говорили о себе.



Антон Бильжо: Может, даже не личные, а чувственные, потому что в этом смысле есть пробел в той части, что мужчины что-то чувствуют. Когда мужчины воюют друг с другом – да, про это много снято, но про то, как мужчина чувствует, переживает, этого тоже не так много.

Анна Саруханова: Но для этого надо рискнуть, потому что говорить о таких вещах, это большой риск для самого себя, потому что ты заходишь в такую грань, в которой ты сам до конца не знаешь, куда ты придешь, а когда ты пытаешься алгеброй померять гармонию и снимаешь достаточно, я не имею в виду понятное кино, но кино по каким-то основным законам и не такое чувственное – это более успокаивает тебя. Потому что ты в принципе понимаешь, к чему ты придешь. Кино – это бизнес, с одной стороны, но с другой – искусство, поэтому чувствование – это риск, на который ты идешь в первую очередь сам с собой.

Полная версия дискуссии «Круг мнений», затрагивающая отношения мужчин и женщин, съемки откровенных сцен и личные истории каждого – на нашем YouTube-канале.

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх