В ноябре 1943-го года поэт-песенник Лоренц Харт (Итан Хоук) упадет где-то на промозглых улицах Нью-Йорка из-за алкогольной интоксикации и трагически погибнет. Пока же приземистый мужчина тоскует в баре неподалеку от театра, где состоялась премьера «Оклахомы!», мюзикла, сочиненного композитором Ричардом Роджерсом (Эндрю Скотт). Тот давно работает с Хартом, на их общем счету не один шлягер, в том числе и вынесенная в заголовок «Голубая луна». Однако в этот раз композитор написал музыку к текстам соперника Харта Оскара Хаммерштейна (Саймон Делани) — и публике материал пришелся очень по вкусу. Отвлечь поэта от завистливых мыслей может разве что Элизабет (Маргарет Куэлли) — 20-летняя девушка, к которой Харт питает то ли романтические, то ли платонические чувства. Она вот-вот перешагнет порог бара, где после премьеры окажутся и Роджерс с Хаммерштейном.
Американский режиссер — мастер мамблкорного жанра. У него, казалось бы, пустые разговоры ненавязчиво увлекают зрителя, а после, в самом финале, ошпаривают оголенной сентиментальностью. Такова, например, трилогия «Перед…», где главную роль также исполнил давний друг постановщика Итан Хоук. «Луна» почти полностью построена на монологах Харта, обращенных то к бармену Эдди (Бобби Каннавале), то к отпремьерившимся коллегам, то к угловатой в движениях и речи Элизабет. Свою уязвимость поэт прячет за наигранной утонченностью и остроумием, отчего в его словах часто звучат едкие комментарии что об эпохе, что о соотечественниках — тем самым в ленте создается характерный антураж безрадостных 1940-х.
Над скриптом, так точно ухватившим характер Харта, трудился Роберт Каплоу, написавший для Линклейтера комедийную драму «Я и Орсон Уэллс». Сценарная основа стала богатым подспорьем для одного из лучших перформансов в карьере Хоука: загримированный почти до неузнаваемости, он создает на экране образ ранимого творца, который всеми силами пытается защитить самолюбие, но каждый раз, зря надеясь на мягкость окружающих, сам же ранит его.
Центральным мотивом фильма стала тема любви — но не романтической, а дружеской, платонической, которая роднит Харта и с Роджерсом, всё еще надеющимся на творческое будущее дуэта, и с заглядывающейся на ровесников Элизабет, и даже с барменом, наливающим ему одну стопку за другой. В одной из сцен к песеннику подходит начинающий драматург и просит совета — на что ветеран музыкальной сцены говорит, что любовным историям стоит предпочитать истории о дружбе. Под конец вечера Харт всё же остается за стойкой один: Элизабет уезжает на следующую вечеринку — к отправившемуся в следующий бар Роджерсу.
В одном из монологов герой Хоука отмечает: ему часто кажется, что вся жизнь — буквально театр, он — главный герой, а люди вокруг — вечно куда-то стремящиеся статисты. Перенимая эту мысль и подбивая под нее форму, Линклейтер создает проникновенную историю об одном вечере из жизни человека покинутого, но держащегося за надежду на близость с окружающими. Статисты Роджерс-Элизабет-Хаммерштейн-Эдди калейдоскопом сменяются на фоне, вроде бы составляя персонажу компанию, но на деле следующие своим целям и амбициям. На ум приходят фотографии с длинной выдержкой, где посреди размытой толпы стоит недвигающийся человек, — так, судя по всему, и ощущает себя Харт.
Линклейтер, впрочем, не был собой, если бы не добавил в эту почти трагическую историю проблески надежды. Фильм открывается смертью поэта, а завершают его поясняющие титры о подробностях гибели. Эпилог, дополненный фотографиями прототипов, заявлен на столь светлой ноте, что волей-неволей думаешь: Харт искал друга и, хоть сам не нашел, нам завещал.
Ссылки по теме
«Если бы у меня были ноги, я бы тебя пнула»: Бич материнства на Берлинале
Фильмы Ричарда Линклейтера, Мишеля Франко и Раду Жуде попали в основной конкурс Берлинале
«Пассажиры ночи»: Шарлотта Генсбур в стиле ретро
«Свет» Тома Тыквера откроет юбилейный Берлинале
Тодд Хэйнс назначен председателем жюри 75-го Берлинале
12 разгневанных мужчин: Президенты Соединенных Штатов и фильмы о них
«Другой человек»: Красота налицо
Темница плоти: «Одержимая» — ужас духовных скреп, которые вгоняют в тело
«Кукушка»: Дорогая, нам подменили детей
«Я не киллер»: Убийца под прикрытием
ИИ устал нас любить: «Марс Экспресс» — оригинальный французский киберпанк неземной красоты
«Куда ты пропала, Бернадетт?»: Бесподобная миссис Фокс
Зои Дойч сделала прическу Джин Сиберг для фильма Ричарда Линклейтера про «новую волну»
Триумф похитителей тел: фильмы Берлинале-2024, которые стоит запомнить
«Дагомея» Мати Диоп: Бесценное право голоса
«Золотого медведя» 74-го Берлинале вручили документальному фильму «Дагомея»
Без даты: 33 фестивальных хита, не добравшихся до России
Горный лук с ароматным сердцем: 10 фильмов из Центральной Азии
Педро Альмодовару и Спайку Ли вручат почетные призы фестиваля в Торонто
«Страна Саша»: Там, где живут краши
Объявлены лауреаты 73-го Берлинского кинофестиваля
Фильмы Малики Мусаевой и Виталия Манского покажут на Берлинале
Пол Мескал заменил Блейка Дженнера в мюзикле Ричарда Линклейтера «Весело мы катимся»
Наши демоны и деревянные игрушки: 15 лучших фильмов 2022 года
Кристен Стюарт возглавит жюри 73-го Берлинского международного кинофестиваля
На Берлинале впервые вручат награду за лучший сериал
Марк Эйдельштейн: «Мне хочется все время ходить по грани»
Берлинале-2022: Без любви, но с решительностью
«Золотой медведь» Берлинале достался драме Карлы Симон Пипо «Алькаррас»
Российский «Трэп» стал лучшим фильмом Berlinale Shorts
Ваш билет: Роли поездов в истории кино
Писатель, феминист и критик моногамии: За что мы любим Итана Хоука
Ричард Линклейтер снимает для Netflix мультфильм про полёт на Луну
«Елена» Звягинцева внесена в список лучших фильмов десятилетия по версии Rolling Stone
«Матиас и Максим»: В любом месте веселее вместе
Ричард Линклейтер потратит 20 лет на адаптацию мюзикла
Пятый «Рэмбо», «Щегол» и ещё 15 фильмов сентября
«Пора остановиться»: Кейт Бланшетт о завершении карьеры в кино
Кейт Бланшетт исчезает в новом фильме Ричарда Линклейтера
Свежие комментарии