Ушбаль (Хавьер Бардем), несмотря на сомнительные способы заработка, в общем и целом — хороший человек. Ну да, крышует нелегальных торговцев в Барселоне — но благородства в этом занятии больше, чем корысти. Как он общается с мертвецами — не совсем понятно, но родственникам так спокойнее. К тому же денег все равно катастрофически не хватает. А еще жена изменяет с родным братом. И дети не слушаются. А полиция взятки берет, но нелегалов все равно разгоняет. Даже самого Ушбаля однажды избивает. Барселона — страшный город. Наконец, доктор сообщает Ушбалю, что у него рак простаты в последней стадии. Он спешно пытается завершить дела земные, но смерть уже зловеще дышит в спину.
Эта такая несмелая заявка на самостоятельность: Иньярриту расстается со своим талисманом-сценаристом Арриагой, со своим (точнее, все-таки с его) фирменным мозаичным сюжетом, перестает библейским пророком равномерно раздавать провинившимся героям все беды земные. Оператора, правда, не сменил — Родриго Прието, тоже мексиканец, нагнетает мрачность картины, надо признать, гораздо талантливее режиссера. Режиссер же, не мудрствуя лукаво, просто свалил все несчастья на заглавного героя, странника и мученика с большой буквы. Иньярриту, что бы там ни говорили, всегда интересовала одна-единственная тема — как люди принимают удары судьбы. Чтобы ответить на это самое «как», он сгущал краски, нагнетал напряжение, убивал детей и собак, выворачивал наизнанку прекрасных актеров, эффектно сталкивал между собой героев — причем, сталкивал чаще в прямом смысле слова. Проблемы начинались при ответе на другой, неизбежный после всякого удара судьбы вопрос «А как дальше?». И здесь мексиканец традиционно бормотал что-то невнятное про бесценную жизнь и бессмертную душу, для верности ссылаясь на Евангелие.
«Бьютифул», увы, представляет собой как раз такую попытку порассуждать пословицами на вечные вопросы. Незамысловатая, на этот раз, форма только усугубляет ощущение, что перед нами не изобретательный киномыслитель, а рядовой моралист. Внимать ему не то чтобы скучно, скорее неловко. Да, Бардем — гениальный актер, умирает он здесь по-настоящему, но постоянно, только набрав скорость, упирается лбом в очередной символ смерти. Вот именно, что в символ, потому что о самой смерти Иньярриту так толком и не может ничего сказать. Вместо этого он закольцовывает фильм о смерти притчей о том, что совы перед смертью выплевывают комок пуха. То есть смерть — это очищение? Смерть — это часть жизни? «Не скажу, — многозначительно подмигивает нам режиссер на финальных титрах — но согласитесь, звучит красиво».
Ссылки по теме
«Все нормально» - «Хуже всех»: Питчинг дебютных игровых проектов в Министерстве культуры
Алехандро Гонсалес Иньярриту возглавит жюри Каннского фестиваля
Кидман и Иньярриту заберут «Золотой Глобус»?
Номинанты 83-й кинопремии «Оскар»
Максим Евсеев: «Я все еще хочу сыграть Гамлета»
«Бьютифул»: борьба за «Оскар» продолжается, или двойной праздник в семье Хавьера Бардема
Фильмы «Вольги» номинированы на «Оскар»
Номинанты на престижную кинопремию «Золотой глобус»
Свежие комментарии