«Я не зацикливаюсь на теме рождения детей»: Елена Летучая рассказала о своём замужестве

Телеведущая Елена Летучая дала больше интервью изданию «7 Дней», в котором рассказала о детстве, замужестве и спокойном отношении к отсутствию собственных детей.



О детстве в Тынде

«Это опасный край. Едешь на шашлыки с родителями на сопку, а милиционеры останавливают и говорят: «Аккуратно, там сегодня медвежат видели». Значит, рядом медведица дикая, она заламывает просто за секунду, и шансов выжить у тебя нет. Люди пропадали. Когда я с папой ходила в лес по грибы, он давал мне газовый пистолет, чтобы выстрелом отпугивать медведя или даже амурского тигра, которого тоже можно было встретить. Однажды я собирала грибы, и пистолет выпал. Я так перепугалась, бросилась искать, слава богу, нашла…»

«Я из простой семьи. Родители строители. Переехали из Ярославля в Тынду строить БАМ. У нас бывали разные времена, в какой-то момент и есть особо стало нечего — когда зарплату папе давали не деньгами, а тазиками и разной ерундой. И папа, со своей высокой должностью, ходил разгружал вагоны, чтобы заработать. И поэтому я знаю, как люди живут в провинции. Москва — это вообще не Россия».

«Сейчас в это трудно поверить, но в детстве я была совсем другой. Сорванцом, предводителем мальчишеской группировки. На мне живого места нет: то у меня было растяжение руки, то я с автобуса упала. Голову мне зашивали — в нее камень прилетел. Пришлось побрить меня налысо и штопать. Я бегала по крышам, чуть не лишилась нижней губы. Когда возвращалась с очередной прогулки вся в синяках, мама открывала дверь со страхом и спрашивала: «Господи, что опять?» Я помню, она все пыталась меня куда-то отдать, в какой-то кружок, чтобы я перестала бегать по гаражам и играть в казаки-разбойники. В общем, я не была классической девочкой. У меня даже не было ни одной куклы».

О предназначении

«Я удивляюсь, когда люди в 17—18 лет знают, чего хотят, и идут с этим делом по жизни. Я помню себя в 17 лет, у меня ветер в голове свистел. Я ходила в художественную школу, хотела стать художником, творческая жилка всегда была во мне. Но родители за меня решили, что нужно стать финансистом. И даже сейчас я сама удивляюсь, как мне хватило смелости и ума взять и уйти из серьезнейшей компании в никуда. Я окончила школу телевидения и радиовещания «Останкино». Но из «Газпрома» я уволилась, а на работу не устроилась. Я помню, как мама звонила мне, плакала в трубку и говорила: «Лена, одумайся! Какое телевидение? На что ты будешь жить?» Но я чувствовала: надо идти именно этой дорогой. Я ее видела. И говорила: «Мам, если я сейчас остановлюсь, сверну на шаг вправо-влево, у меня не получится». И я пошла. Мне было очень страшно.
После увольнения я сидела три дня дома с мороженым, как в лучших комедиях. За полдня посмотрела весь сериал «Друзья», потому что у меня был стресс. Я ломала систему, которую привили мне с детства. Мои мама и папа ходили на работу с восьми до шести. Они говорили: ты окончишь школу, поступишь в институт, потом будешь так же работать, как и мы. И это норма жизни. И когда я в 27 лет сказала: «Мне ваша норма не нравится», конечно, родители стали переживать. Ведь я так успешно, с их точки зрения, двигалась по этому пути. Проработала пять лет в РЖД, перешла в «Газпром». Там было много людей, у них горели глаза, им нравилась их работа. Мне — нет. Кому-то нравится одно, кому-то другое. Я не представляю, как существовать, если глаз не горит. Не могу быть счастливой без любимого дела».

Об увлечению живописью



«Я до сих пор пишу. Больше всего люблю пейзажи. Еще натюрморты… Обычно безумный график не позволяет писать столько, сколько хочется. Когда пришла пандемия, я наконец-то села за этюдник. Я люблю масло. Пастель тоже нравится, но масло больше, я люблю многослойность. Лучше всего сесть, пописать, потом отодвинуть — пусть какое-то время постоит, потом опять заново. Я не очень люблю это афишировать. И когда у нас гости, никогда не сажусь за этюдник. Это не тайна, а как йога, когда ты медитируешь. Это настолько интимная история, что я даже не люблю, когда муж подходит, сразу закрываю картину. Говорю: «Потом покажу». Мечтаю о собственной мастерской…»

О замужестве

«Для меня никогда не было важно кольцо и вся история со свадьбой. Я жутко не люблю свадьбы. Когда меня раньше приглашали на свадьбу, я думала: «Господи, опять…»
До Юры у меня было несколько гражданских браков. И мне раз пять, наверное, предлагали замуж. Я отказывалась, потому что не хотела. А с Юрой мы встретились в осознанном возрасте. Он тоже все это уже проходил. У него двое сыновей, одному одиннадцать, другому восемь. Когда-то муж был женат на маме старшего сына — Максима… Так что мы меньше всего думали о свадьбе. Просто когда я Юру нашла, поняла, что счастлива. Я его женщина, единственная женщина, а кольцо — формальность. И все же, когда он сделал мне предложение и подарил кольцо, первый раз в жизни я подумала: наверное, я бы вышла замуж. Это произошло 14 февраля в горах, в Сочи. До этого у нас даже разговоров не было никаких на эту тему. Просто он начал надолго пропадать из дома. Я спрашивала: «Куда ты? Где ты?» Он говорил: «У меня очень много работы, но скоро ты все узнаешь». А он искал кольцо. И вот я надела его кольцо и говорю: «Такой прекрасный денек».
А потом мы отправились в Ниццу. Помню, я спрашивала: «Слушай, а что, и свадьба будет?» — «Конечно». — «Серьезно?!» — «Ну а как?» А я даже в голове это не могла вместить. Но это было приятное чувство. Свадьба у нас получилась нетипичная. Мы оба не любим помпезности и шумихи. Журналисты пытались понять, где будет свадьба, чтобы ее снять. А мы хотели просто отдохнуть со своими родными и сделать для них праздник. И улетели на Санторини. Мы все сделали так, чтобы никто не узнал. Когда бронировали виллы, не называли мою фамилию. И местные услышали фамилию Летучая за неделю до свадьбы.



До этого все было оформлено через американское агентство на мою ассистентку… Нас обслуживала всего пара официантов, бармен, потом мы и их отпустили. Играла музыка, мы танцевали. Просто стояли на ушах! Свадьба получилась одновременно и прекрасной, и домашней, и яркой. Юра, поскольку это было на Санторини, после церкви переоделся в какие-то шортики, в рубашку. И спросил: «А ты будешь переодеваться?» А на мне было платье Веры Вонг. И я сказала: «Нет, я буду плясать в нем до ночи!» И я плясала в свадебном платье до ночи, босиком на этих греческих камнях. Было, конечно, фантастично. И мне совершенно не хотелось никаких пышных торжеств, которые знаменитости в первую очередь устраивают для журналистов. Тщеславие — не мой грех».

О детях

«Есть два вида желаний. Первый вид — когда ты можешь повлиять на то, чтобы желание сбылось. Вот я пожелала работать на телевидении. Это было мое. И я могла достичь этой цели благодаря своему труду. Могла получить образование, найти работу. А есть желания, на исполнение которых ты не можешь влиять, на это влияют какие-то высшие силы. Тебе остается просто желать этого всем сердцем и делать все, что ты можешь. А сбудется желание или нет — решать не нам. Я не зацикливаюсь на теме рождения детей. Мой дом уже полон детей, я их люблю. Если высшие силы решат, что у нас с Юрой будут общие дети, значит, они у нас будут и мы станем им лучшими родителями. Но если вдруг так не случится, я не будут убиваться и рыдать. Конечно, сначала меня это беспокоило. Но теперь внутри все гармонично. Я поняла, что, когда желания второго вида не сбываются и ты начинаешь грызть себя изнутри, это тебя разрушает. Я не хочу себя разрушать. Я хочу, чтобы вокруг меня было светло и чисто. И мне кажется, это самое главное. Каждый раз, когда хожу в церковь, прошу, чтобы вокруг меня никогда не было негатива, каких-то злых людей, злых мыслей».

Ссылки по теме

Джеймс Ван Дер Бик рассказал о пятом выкидыше жены

«Лет десять это была моя идея-фикс»: Марина Могилевская рассказала о чудесном рождении дочери