«Вне норм», как точнее было бы перевести оригинальное название (Hors normes), описывает то, в каком положении оказываются герои фильма, пациенты с тяжелой формой расстройства аутического спектра, а также те, кто вопреки несовершенству системы пытается им помочь. Двое харизматичных подвижников – иудей Бруно (Венсан Кассель) и мусульманин Малек (Реда Катеб) – занимаются реабилитацией детей-аутистов: «тяжелых», тех, кого все остальные больницы и центры не готовы принять. Из-за формального несоблюдения сертификационных требований их реабилитационный центр пытается закрыть государственная комиссия IGAS (L’Inspection generale des affaires sociales). В офис наведываются карикатурно бесчувственные чиновники-ревизорро: они задают вопросы, на которые и так прекрасно знают ответы, провоцируют Бруно потерять самообладание и предложить «взять их (подопечных), всех до единого забрать себе»; в общем, это достаточно очевидная метафора того, как государственная система глуха к нуждам маленького человека, тем паче — «особенного». При этом, Накаш с Толедано неоднократно подчеркивали это в интервью, французская система социальной помощи является практически образцовой. Среди европейских это самая эффективная и эгалитарная система интеграции людей с особыми нуждами.
Фактически «Особенные» — попытка осуществления адресной помощи посредством кинематографа. Это кино сложно категоризировать не только потому, что оно вмещает в себя элементы комедии, драмы и сатиры, но и потому, что оно относится к той специфической форме контента, которая в последние годы заполнила собой медиапространство: это еще не пропаганда, но уже не чистое искусство, еще не «джинса», но уже не частная история. Это — «партнерский материал».
Накаш и Толедано верят, что в эпоху fake news и тотально коррумпированных правительств едва ли не единственный способ заставить людей сочувствовать и поверить во что-то — такой вот ненавязчивый сторителлинг: с улыбкой о грустном. Фактически, они делают то же самое, что и НКО, обладающие большим продакшном: например, российские «Такие дела», снимающие короткие фильмы о своих героях, которые пытаются выжить в государстве, на удивление жестоком ко всем, кто не вписывается в границы нормы.
Не все темы одинаково хорошо принимаются публикой: так, предыдущий фильм режиссерского дуэта, «Самба» (2014), история иммигранта-сенегальца, совсем не вызвала интереса или сочувствия у европейцев, и без того травмированных эмигрантской темой. На остров Лесбос продолжают каждый день прибывать лодки с беженцами, политику мультикультурализма официально похоронили, и хотя на уровне коллективного бессознательного все понимают, что расизм — это плохо, а хаос на Ближнем Востоке — во многом дело рук европейцев, тема продолжает оставаться слишком болезненной. Интересно, что и в России материалы про эмигрантов читаются хуже всего, а это значит, что и добровольной помощи поступает не так много.
Жанровая эклектика «Особенных» вполне компенсируется бронебойным актерским составом — «сезароносцами» Венсаном Касселем и Реда Катебом. Герой Касселя Бруно — фанатик, наркоман своей работы. Его главная слабость — безотказность, отсюда к нему все и бегут. «Возьмите моего сына, только вы можете ему помочь». Бруно обладает на первый взгляд бесконечным эмоциональным ресурсом, при этом его собственная фрустрированность не позволяет ему расслабиться ни на миг. Чтобы, например, самому принять знаки любви и внимания. Он саботирует все «слепые свидания», на которые его отправляют друзья, и отказывается чувствовать что-либо: кроме чувства выполненного долга.
Усилия Малика (Катеб) в большей степени направлены вовне: он хочет вырастить продолжателей его дела и мучается с бестолковыми и ленивыми стажерами, многие из которых не понимают, что в этой работе нет ничего гламурного, и романтизировать ее не стоит. Малик резок и строг, как любой хранитель ремесла, не подпускающий к нему чужаков.
Главное режиссерское умение Накаша и Толедано — соблюсти пропорции. За киносеанс зритель рассмеется несколько раз (а значит, простит фильму все остальные огрехи), несколько раз чуть не заплачет, несколько раз вспомнит, как впервые читал Достоевского и испытал вот это острое чувство боли — за себя и за все человечество. Сложно выразить, насколько сильно эмпатия трансформирует нас, даже если этот процесс неочевиден. В принципе, главное, что отличает «Особенных» от агитки: фильм ни к чему не призывает. Он не дает вам номер Яндекс-кошелька и не требует участвовать в организованной благотворительности. Он просто заставляет вас испытать искреннюю, сильную, погруженную (что в век соцсетей — редкость) эмпатию, которая изменит вас в любом случае, даже если вы выйдете из кинозала и продолжите жизнь в том же духе, что и до сеанса. И в этом, опять же, есть что-то идеалистически-достоевское: если не красота, то может, эмпатия спасет мир.
«Особенные» в кино с 16 января.
Ссылки по теме
Эрик Толедано и Оливье Накаш: «Это наш способ изменить мир к лучшему»
«Самба»
Свежие комментарии