«Я узнал о том, что Жанна нездорова, когда нашему сыну исполнилось два месяца. В планах было растить мальчишку и наслаждаться жизнью, но наши планы изменились. Её нужно было спасать, и я спасал. Был госпиталь в Майами, после этого было экстренное лечение, которое буквально вытащило её с того света. Потому что если бы в тот момент врачи не вмешались, я не оказался рядом и не отвёз её в клинику, то мы потеряли бы её гораздо раньше.
Жанна жаловалась на головную боль и на слабость, и мы списывали это на последствия беременности и родов, думали, что ей нужно время, чтобы восстановиться. Я помню, что она проводила меня в аэропорт, помахала мне рукой, а когда спустя две недели я приехал, то увидел человека, который не может подняться с кровати. Это был человек, которого я не узнал. Она с огромным трудом приподнялась, сказала «привет», попыталась встать, схватилась за стену и снова опустилась на кровать. Рано утром приехала спасательная бригада и отвезла её в госпиталь. Я провёл всю ночь на телефоне для того, чтобы попытаться организовать нужный госпиталь, куда её смогут доставить. После этого начался этот длинный путь».
Дмитрий также дал совет тем, кто столкнулся с болезнью, и рассказал, что делать, когда только узнаешь о диагнозе близкого человека: «К этому пути надо быть готовым. Но путь не безнадежный. Рак — не приговор. Важно отбросить эмоции и рационально подойти к этой проблеме. Проанализировать диагноз, найти подходящего врача, который его поставит. Найти другого врача, который сможет этот диагноз подтвердить или опровергнуть. Надо собрать как можно больше информации. Профессионалы должны помочь составить карту дальнейших шагов, как помочь человеку, которого вы любите. Нельзя полагаться на случайность, надеяться, что оно пройдет само. Очень долгий путь, который в одиночку проделать невозможно».
Жанна лечилась в Европе и получила экспериментальный препарат в Америке. Однако сегодня Дмитрий не уверен, что за высококлассной медициной стоит ехать за границу: «Времена очень сильно изменились, и если бы вы задали мне этот вопрос сейчас, я бы сказал вам: "Не надо никуда ехать, останьтесь здесь в России, вам помогут и сделают это блестяще". На тот момент такой опции у нас не было. Я хватался за любую возможность для того, чтобы попробовать ей помочь. Сегодня я бы, безусловно, начал свои поиски именно в России, и я убеждён, что сегодня это сделают лучше, чем где бы то ни было в мире. Для этого не нужны колоссальные связи и деньги. Вам помогут».
По словам Дмитрия, это были самые трудные два года в его жизни, в которые он приостановил карьеру и занимался только спасением Жанны. Ему пришлось вложить много сил, чтобы о болезни гражданской супруги никто не узнал: «Для меня лично это было очень важно. Жанна была очень уязвима, и мне точно не хотелось этим с кем-то делиться. Надо сказать, что вообще-то я неплохо справлялся. До момента, когда в эфир вышла программа "Пусть говорят", в которой для Жанны по решению генпродюсера «Первого канала» Константина Эрнста было принято решение собирать деньги, прошло полгода. В эти полгода она побывала на лечении в Гамбурге, в Прибалтике на реабилитации, летала в Нью-Йорк на пробное лечение. Организовать передвижение такого публичного человека в сопровождении другого публичного человека так, чтобы об этом никто не узнал, — большая работа. Откровенно говоря, мне бы хотелось, чтобы так и было. И эту публичную часть её истории я не выбирал. Нам не оставили выбора, кроме как пережить это на публику, я старался делать это достойно».
«Первый канал» и «Русфонд» собрали на лечение Жанны почти 65 миллионов рублей, которые продлили ей жизнь на полгода. Врачи сразу предупредили Дмитрия, что действие лекарств кратковременное и они не станут спасением: «Жанна едвали могла в полной мере оценить масштаб происходяшего. Она воспринимала это иначе. Надеюсь, проще и легче, чем все мы. Я был абсолютно убеждён, что мы сможем победить... Я знаю и понимаю многих людей, которые отдавали всё, что у них было, чтобы подарить любимым ещё несколько недель, месяцев, может быть, лет жизни. Наверное, рядом должен быть человек, который возьмёт тебя за руку и скажет: "Ты сделал всё, что мог". У меня такого не было, поэтому к пониманию я пришёл под самый конец, когда уже было понятно, что ничего поделать точно нельзя».
Дмитрий также прокомментировал обвинения, которые предъявляли ему за то, что он якобы оставил Жанну одну в больнице и улетел с сыном на море: «Не было сомнений в том, что бой проигран. Нашему сыну было на тот момент два года, и я отдавал себе отчёт в том, что я точно не хочу, чтобы он стал свидетелем её смерти. Я лично принял решение увезти его на море, где он должен был провести лето. Мы попрощались с Жанной, сели в такси — вечером того же дня оказались на море, а ночью мне написали о том, что её не стало. Это совпадение, но совпадение, в котором я вижу определённый символизм. Поскольку произошло именно так, я думаю, что Жанна согласна с моим решением. На сегодняшний день я поступил бы точно так же».
Ссылки по теме
Дмитрий Шепелев рассказал, как отец Жанны Фриске напал на него с ножом
«Это плохо сказалось на моей репутации»: Дмитрий Шепелев объяснил, почему не давал интервью после смерти Жанны Фриске
Свежие комментарии