Что стало отправной точкой для истории о Кубинской пятерке?
У Родриго Тексера, бразильского продюсера фильма, были права на книгу «Последние солдаты холодной войны: История Кубинской пятерки», написанную бразильским политиком Фернандо Морайсом. Родриго связался с моим продюсером, так как я снял «Карлоса», и попросил передать мне книгу. Я прочитал ее, она, грубо говоря, не особо художественная, состоит из фактов, которыми автор пытается рассказать очень сложную, комплексную историю, затрагивает различные стороны многолетней политической игры. Мне потребовалось некоторое время, чтобы самому разобраться в теме, но, в итоге, я был потрясен историей о Кубинской пятерке и подпольной войне между кубинскими эмигрантами и кастровским режимом. В книге я обнаружил ранее неизвестные факты от свидетелей, которые позволили по-другому взглянуть на происходящее. Я увидел масштабную идею, современную историю, ранее не показанную на экранах, в которой возможно объединить тайное и общедоступное, рассказать о людях, живущих на границе политики и истории. Это та тема, которую я уже поднял в «Карлосе». Я понял, что это мой шанс сделать что-то большее в этом направлении.
Вы ставите особый акцент на линии шпионажа и махинаций. Откуда у вас такой интерес к этим темам?
Меня всегда интересовало политическое закулисье. Мы каждый день обсуждаем фейковые новости, которыми нас кормят, мы постоянно окружены дезинформацией – раньше это называлось пропагандой. Многие вещи, которые мы не связываем с политикой, на самом деле являются ее частью. Мы начинаем все больше это понимать. Терроризм, шпионаж и все, что творится вокруг - следствие политической игры. И в картине «Афера в Майами» я затрагиваю эту сложную тему, показываю историю Кубинской пятерки с разных сторон, демонстрирую многогранность конфликта – отражаю мой интерес к исследованию распространения дезинформации в этом мире.
Чем структура вашего фильма отличается от структуры книги?
По большей части я использовал фрагменты из книги, первоначальный источник, интервью со свидетелями и рассекреченные записи Кубинской Государственной службы. Однако я также пользовался другими ресурсами для проверки достоверности фактов. Было невероятно тяжело резюмировать в одном фильме всю внутреннюю политику антикастровских групп, двойственность, противоречивость американских законов для эмигрантов, трудности, с которыми сталкивались агенты «Осиной сети», работая подпольно. Конечно же, мне пришлось упростить последовательность событий и скорректировать хронологию во имя художественности истории. Однако я строго придерживался основы первых двух глав, пока мы не разобрались в характере Рене Гонсалеса, которого сыграл Эдгар Рамирес.
Чем вас привлекла личность героя Рене Гонсалеса?
Он больше солдат, чем шпион. Он тот, кто сам решился на поступок - пожертвовать своей личной жизнью во имя своих политических и даже религиозных убеждений. Но мне показалось, что была какая-то невероятная движущая сила в его судьбе. Он сражался во время гражданской войны в Анголе, у него была семья, и вдруг…он решил, а, возможно, ему приказали - пойти на дело, которое перевернуло всю его жизнь, разлучило с семьей. Рене искренне увлекся своей миссией – не ради денег, его жизнь была невероятно тяжелой во время подпольной работы в Америке. Он долгое время пытался вывезти семью с Кубы, но, к сожалению, безуспешно. Мне были очень интересны его отношения с женой Ольгой и дочкой Ирмой - эта линия проходит через весь фильм. Я снимал с ощущением, что делаю кино не только о шпионе, но и о человеке с очень сложной судьбой за границей, разлученном со своими близкими, отчаянно пытающемся воссоединиться с ними. Думаю, многие могут проявить сочувствие герою в такой ситуации.
Ольга Гонсалес, которую сыграла Пенелопа Крус – один из самых ярких персонажей этой истории. Тем не менее, она живет в мире, которым правят мужчины.
Для меня эмоциональным драйвом фильма является Ольга. Потому что ее поместили в чужую историю – историю ее мужа, – которая полностью меняет ее жизнь, переворачивает мир с ног на голову, определяет ее судьбу. Ей приходится принять выбор мужа. Сначала она становится жертвой не своих решений и ужасно от них страдает. Но позже она берет верх над ситуацией и начинает вершить свою судьбу, принимая нелегкие решения. Она решает бороться за своего мужа, разделяет его участь, чтобы сохранить семью. В конце концов, мы начинаем ею восхищаться.
Почему вы считаете, что именно Пенелопа идеально подходит на эту роль?
Для героини Ольги мне нужна была актриса со способностью глубоко сочувствовать и сопереживать, что, безусловно, присуще Пенелопе. На экране она мощно доминирует в своих сценах, в то же время у нее есть поразительная способность устанавливать невероятную эмоциональную связь со зрителем. Мне было очень приятно работать с ней над этой ролью. Она уникальна, а многогранность, конфликтность и сила Ольги делают игру Пенелопы еще более энергичной и живой. В этом фильме мы многим обязаны именно Пенелопе, ее вовлеченности в процесс съемок и вере в этот амбициозный и сложный проект, несмотря на то, что съемки проходили на Кубе с минимальным уровнем комфортности.
Ана де Армас играет еще одну восхитительную героиню, которая неким образом является противоположностью героини Пенелопы Крус…
С ярких, эмоциональных персонажей Ольги и Аны Маргариты у меня и появилось желание работать над картиной, без них - фильм потерял бы смысл. Я хотел снять шпионский триллер, но не преследовал цель сделать его политическим, хотел снять фильм, в котором женщины станут центральной композицией, фильм о людях, чьи судьбы были сломлены в ходе политической игры. Реальная история Аны Маргариты Мартинес очень трагична, но я хотел сделать ее героиню живой и веселой. Ана показала тоску любящей женщины, но в то же время сохранила беззаботность, молодость, энергичность и наивность своей героини. Ану невозможно не полюбить так же, как и невозможно не понять ее боль.
Вы работали с Эдгаром Рамиресом на съемках сериала «Карлос». Почему вы выбрали именно его в качестве актера для роли Рене Гонсалеса?
Я был заинтересован в этом проекте отчасти и из-за возможности снова поработать с Эдгаром. С тех пор, как я его встретил, а это было почти 10 лет назад, мы остаемся хорошими друзьями. Я восхищаюсь им и его профессионализмом. Каждую встречу мы обсуждали возможные проекты, но никогда не подворачивалось ничего стоящего, либо время было не подходящее. Я сразу понял, что роль Рене Гонсалеса будет для него идеальной, а работать вновь с ним на площадке было частью моего плана. Он привнес в личность Рене так же много, как в свое время Карлосу – искренность, страсть, глубину, силу и энергию. Однако мы часто обсуждали на площадке, что Рене – это анти-Карлос. Мне кажется, Эдгар добавил некую изюминку в личность своего героя – чувствительность и человечность любящего мужа и отца, что не позволялось ему сделать в образе Карлоса.
Это ваша первая работа с Гаэлем Гарсиа Берналем. Как вы поняли, что он сможет сыграть главу «Осиной сети» Мануэля Вирамонтеса?
Я восхищаюсь Гаэлем уже много лет. Но только сейчас появилась возможность предложить ему подходящую роль. В процессе подготовки к съемкам, я встретился с главой «Осиной сети» на Кубе. С этого момента я понял, что роль шпиона идеальна для Гаэля. Он утонченный, деликатный, умный, в нем есть ощущение легкости – идеальное сочетание для агента под прикрытием. Он изобрел особое, чуть язвительное чувство юмора персонажа. Мне очень понравилось работать с Гаэлем. Работа с ним – работа единомышленников – увлекательная, глубокая, сложная, и я был удивлен, как много деталей он внес в характер своего героя. Надеюсь, у нас получится поработать вместе вновь!
Вы были знакомы с работой Вагнера Моура в сериале «Нарко», в котором он сыграл Пабло Эскобара?
Я не смотрел «Нарко» и не хотел этого делать, так как Хуан Пабло Роке совершенно иной персонаж. Даже физически Роке и Эскобар – два разных индивидуума. Можно только восхищаться, как Вагнер трансформировался из одной роли в другую. Спасибо фильму за знакомство с этим талантливым актером. Я не видел его работы до нашей встречи в Лос-Анджелесе, но я чувствовал, что мы говорим на одном языке, у нас одинаковые взгляды, общие ценности, мы оба испытываем страсть к кино. Вагнер Моура полностью преобразовал героя Роке, сделав его сложной, противоречивой личностью, мечущейся между светом и тьмой.
Странствия героев являются еще одной темой вашего фильма. Чем вас привлекла Куба, и как проходили съемки?
До съемок фильма я никогда не был на Кубе, и все мои знания об этом месте складывались только из газетных статей. Никакого реального представления о культуре и истории страны у меня не было. Когда мы обсуждали возможность съемок на Кубе, я решил сначала съездить туда, чтобы увидеть все своими глазами и пообщаться с местными жителями. Оказалось, что Куба визуально красива, особенно в отношении аутентичной карибской архитектуры. Вся киноиндустрия здесь спонсируется государством, и фильмов выходит очень мало. Несмотря на это, мы решили начать переговоры с правительством о съемках фильма в Гаване. Сначала кубинцы нам отказали. Мы начали искать подходящие места в центральной и южной Америке, где мы могли бы достойно воссоздать кубинскую местность, но альтернативу найти не удалось. К счастью, мы еще оставались на связи с кубинскими продюсерами и через несколько месяцев получили ответ, если фильм будет снят в любом случае, то это должно быть на Кубе. Дальше решение оставалось за верхушкой – они дали нам зеленый свет. В этом авторитарном штате «нет» – значит, что все двери закрыты, а «да» - любые двери чудесным образом открываются.
Вам дали разрешения снимать на Кубе?
Да! Нам помогали полиция, военные и правительство. Нам даже разрешили снимать на военных базах, внутри самолетов, в лобби тех самых отелей, где произошли террористические взрывы. Мы также снимали снаружи Виллы Мариста – центрального офиса Кубинского правительства – где даже местные съемочные группы с трудом получают разрешение на съемку. Это было потрясающее чувство – мы работали в местах, где до нас не было ни одной съемочной группы. Съемки фильма в подобных обстоятельствах – сложнейшее производство – боевые сцены, включающие оружие, корабли, самолеты. Я вспомнил съемки «Карлоса» в Ливане, где до нас почти никто не снимал. Каждый день приходилось бороться за самые простые вещи. Однако помощь официальных представителей Кубы была невероятной – без них у нас бы ничего не вышло. В том числе я имею в виду помощь в плане бюджета фильма.
В вашем фильме есть момент, где в 1990 году Фиделя Кастро показывают в новостях. Почему этот отрывок так важен для фильма?
Изначально я не хотел вставать ни на чью сторону. На Кубе нет демократии и правительство не считается с правами народа. Я на стороне кубинского народа, который сильно страдает под этим режимом. С другой стороны, страна почти полвека находилась под гнетом Америки. Кубинцы заплатили высокую цену. Мне было важно использовать новостные ролики, чтобы крепче связать сюжет с историческими фактами. Я обнаружил потрясающее интервью с Фиделем Кастро, которое четко и просто объясняло причины происходящего, раскрывало суть картины! И, хотя я не сторонник его режима, решил оставить интервью в фильме.
Кубинское сообщество эмигрантов, находящееся по ту сторону океана, в Майами, уже само по себе кинематографически сложный мир. Где вы проводили съемки?
Мы являемся независимой европейско-бразильской компанией, так что съемки в Майами не входили в наш бюджет. Мы сделали несколько очень простых сцен на улицах Майами, съемки внутри помещений проводились уже на Кубе и Канарских островах, где мы смогли воссоздать атмосферу Майами 30 лет назад. Самым сложным было передать неустойчивую политику кубино-американских отношений. Куба – это «колеблющийся» штат, который значительно влияет на судьбу американской политики. Здесь так много враждующих группировок, организаций, некоторые из них очень агрессивны, жестоки и замешаны в нелегальной активности, торговле наркотиками, другие – вполне безобидные и мирные. Все это похоже на огромный узел, который мне необходимо было распутать и упростить, чтобы донести суть до зрителей.
Вам раньше удавалось снимать простые сцены в воздухе: Мэгги Чун, проносимая над крышами в фильме «Ирма Веп», и Жюльет Бинош в «Зильс-Марии», но в этот раз вы превзошли самого себя.
Скажу честно, что сцены в воздухе – это настоящий кошмар. Мы были так воодушевлены, когда попали на Кубу, все казалось гораздо проще, чем на самом деле. На целом острове не было ни одного туристического самолета и нам пришлось самим привозить и одалживать самолеты у частных американских коллекционеров. Для сцен в воздухе были необходимы вертолеты, а на Кубе их просто нет, поэтому нам пришлось просить помощи у армии. Поразительно, но с МиГами все оказалось проще. Когда я писал сценарий, то помню, что вставил такую фразу: «Стартует МиГ-19». Я тогда подумал: «Ты совсем спятил? Как ты это провернешь?». Оказывается, на Кубе все еще есть несколько стареньких МиГов. Они страшно опасные для полетов, просто антиквариат из другой эпохи. Но власти разрешили воспользоваться ими как на земле, так и в небе. Более того, нам дали разрешение снимать на территории Кубинской военно-воздушной базы. Из-за ограниченного бюджета приходилось использовать как можно меньше спецэффектов. Съемки самолетов и кораблей оказались очень времязатратными. Изучить процесс, разработать дизайн сцен, переделать дизайн сцен несколько раз, обсудить исполнение с пилотами – все это заняло огромное количество времени. В конечном итоге, мы потратили несколько месяцев, чтобы найти все необходимые ресурсы для съемок в воздухе.
Что, по вашему мнению, в итоге случилось с Кубинской пятеркой?
У них была очень тяжелая жизнь. Ребята не «Джеймс Бонды» - они были обычными небогатыми шпионами пролетариата, которых арестовали и сделали заложниками Кубино-Американского политического конфликта. Я считаю, что с ними поступили несправедливо. Они не имели никакого отношения к террористам. Они лишь внедрились в антикастровскую организацию, которая была вовлечена в подпольную борьбу против своей страны. Те, кто отказался сотрудничать с властью, получили самые жесткие приговоры. Рене Гонсалес получил 12 лет тюрьмы.
Многие делают отсылку к фильму «Что-то в воздухе», говоря о людях, пойманных в ловушку политикой. Это основополагающая тема ваших работ?
Я вырос в 70-х, поэтому проблема связи собственной жизни с политическим идеализмом вполне для меня естественна – это мой язык, моя жизнь. Я вижу, как мир изменился с тех пор. Можно сказать, что идеализм 70-х почти исчез, но он успел сильно повлиять на людей моего поколения и разрушить их жизни.
Фильм «Афера в Майами» в кино с 19 марта.
Ссылки по теме
Пенелопа Крус оказывается женой предателя
Оливье Ассайас снимет историю кубинских шпионов
Свежие комментарии