Точка отчета
Каждый Открытый российский фестиваль анимационного кино в городе Суздале (а попросту Суздальфест) имеет подзаголовок, или Тему, как бы определяющую характер нынешнего фестиваля. В этом году над входом в Суздальский турцентр, где ежегодно проходит смотр, красовалась надпись «Точка отсчета». Название странное, но Суздальфест (не только этот, но и любой) – это действительно точка отсчета. Или отчета. Так как смотр собирает (или по меньшей мере должен собирать) все лучшее, существенное, важное, что происходит в нашей анимации, являясь как бы отчетным мероприятием за год минувший, и точкой отсчета, с которой стартует следующий год.
Разумеется, если не каждый Суздальфест, то по меньшей мере каждый удачный Суздальфест, дает повод поговорить о каких-то проблемах и достижениях нашей анимации, о самых наболевших темах. И в этом году такой темой – случайно и в то же время очень закономерно – стала проблема анимационного образования в России. С одной стороны, свой 100-летний юбилей отмечал главный киноинститут страны – ВГИК. С другой, презентовалась небольшая брошюра-справочник по анимационным школам РФ. С третьей… впрочем, об этом чуть позже.
Про проблемы в образовании не говорит разве ленивый. Особенно в России. Однако для анимации проблема звучит настолько болезненно и безысходно, что разговор даже начинать страшно. Что бы ни говорилось на важных собраниях, посвященных развитию нашей анимации, главная ее печаль сегодня связана не столько с финансами, сколько с людьми. С кадровым вопросом.
Кадры решают все
Если открыть, положим, американскую книжку для студентов, начинающих свой путь в анимации, то непременно большая ее часть будет посвящена поиску работы. Как подготовить портфолио (о! это целое искусство), как отслеживать на сайтах студий возникающие вакансии, как адаптировать свое портфолио к каждой вакансии и, наконец, как удержаться на работе, если уж ты ее получил. Поиск работы в Голливуде может занять год, требуя каждодневных усилий. Не то что в России. Здесь куда больше смысла было бы выпустить книжку для продюсеров о том, как искать профессионалов, как их доучивать и как потом удерживать на работе, чтобы, доучившись, профессионалы тут же не сбежали на соседнюю студию. Невероятно, но факт: при всех разговорах о тотальной безработице, анимационная индустрия – место, где найти работу, наверное, проще, чем почти в любой другой отрасли. А студии подписывают соглашения о неконкуренции за работников. Казалось бы, вот оно счастье для всех, кто хочет работать и добиваться успеха… Но… С улицы сюда не придешь. Для того, чтобы работать в анимации, нужно, разумеется, получить специальное образование и производственный опыт. Здесь-то и начинаются проблемы. Их, собственно, две.
Во-первых, анимационных образовательных заведений в России очень мало. На всю страну наберется едва десяток ВУЗов, где можно научиться анимационным профессиям. Во-вторых, в большинстве из них учат не очень хорошо. И это можно было увидеть совершенно отчетливо на студенческом анимационном конкурсе Суздальского фестиваля.
Студенческие победы
Здесь нужно сделать еще одно лирическое отступление. Дело в том, что за последние 30 лет анимационное направление (во всем мире) кардинально преобразилось. Оно очень сильно выросло (стало больше фильмов, студий, людей, а главное – часов анимации). И больше не в несколько раз, а на 2-3 порядка (уж даже и не подсчитаешь). То есть на каждый час анимации, который производился за год в 1990-х годах, сегодня ежегодно же производится несколько сотен часов. И хотя количество идей тоже, конечно, увеличилось, но… непропорционально. В основном мы имеем дело с таким типом развития, когда каждая вторая короткометражка превратилась в сериал или полный метр. Тогда как собственно короткометражная анимация осталась уделом экспериментаторов, особых поклонников жанра и молодежи, которой (если говорить о мире в целом) ежегодно приходит в индустрию очень много. Неудивительно, что по мере оскудения профессионального короткого метра, именно студенческие конкурсы становятся самыми интересными, яркими и инновационными на большинстве мировых короткометражных фестивалей. Но не в России.
Российские студенческие конкурсы обычно унылы и включают в себя большое количество работ с низким профессиональным уровнем. Нынешний год не был исключением, и на традиционном разборе студенческих работ Юрий Борисович Норштейн обрушился на дрожащую молодежь с критикой. А судьи более мягкие, говорили: «Ну, нет, в этом году еще ничего, вот два года назад было…» Такие утешительные фразы еще печальнее звучат для развивающейся индустрии. Потому что «ничего» абсолютно никак не спасает ее от кадрового голода.
Здесь что-то есть
В студентов «стрелять» не стоит: они играют как умеют. Общий уровень никогда не определяется талантом или трудолюбием отдельных представителей профессии, и говорит он о системе, которая не может привлекать, отбирать и обучать людей таким образом, чтобы в анимацию ежегодно приходило большое количество классных, талантливых, мотивированных молодых профессионалов.
Ведь в зарубежных вузах те же самые российские студенты делают работы принципиально другого уровня, не всегда более талантливые, но неизменно более крепкие с точки зрения профессии. Иллюстрацией чему стали два фильма французских киношкол, вошедшие в нашу программу. Один – коллективная работа студентов Gobelins «Bound», в создании которой принял участие Кирилл Блюменкранц - шикарная, как всегда у Gobelins компьютерная анимация, современный дизайн, мощный звук… На фоне наших студентов фильм смотрелся невероятно дорогим и совершенно индустриальным, хотя, собственно, был точно так же сделан руками молодежи в процессе обучения.
Другой зарубежный участник – «Ныряльщица» Юлии Войтовой, исполненная в школе La Poudriere. Это очаровательная, стильная, тонкая маленькая история про бумажную ныряльщицу, которая помялась и пошла на выправку к огромному заботливому массажисту. Вроде бы история простая как две копейки, но маленькое кино так восхитительно сделано, такая в нем работа с материалом, такое превосходное чувство ритма, цвета, фактуры, такая нежнейшая атмосфера, что фильм получил специальный приз фестиваля с формулировкой «за рукотворный путь к победе» (то есть был отмечен не в своей категории, а назван жюри одним из трех лучших фильмов смотра).
Если в «Ныряльщице» свою простую маленькую идею Войтова выразила с потрясающей точностью, тонкостью и звонкостью (а это ведь и есть профессионализм), то именно этих же точности, тонкости и звонкости не хватало российским фильмам студенческого конкурса. Даже его победителю – мультфильму «Здравствуйте, родные» (реж. Александр Васильев), изображающему старушку, которая готовит еду в ожидании гостей, в то время как гости ведут под окном странное существование. Забавно отметить, что один из дипломов получила работа «Десять этюдов в черном», созданная на студии БФМ, а точнее на курсах мультипликаторов-кукольников при Большом фестивале мультфильмов. Фильм представляет собой 10 студенческих упражнений по анимации, складывающихся в один фильм только благодаря некоторым единым элементам в стилистике. При других обстоятельствах можно было бы поспорить, насколько вообще легитимно включать такой сборник упражнений в конкурсную программу, однако на фоне многих фильмов конкурса «Десять этюдов в черном» смотрелись очень даже эффектно: классные куклы интересно двигались, камера создавала замечательное ощущение пространства, хорошо работал звук, и в результате в произвольном наборе крошечных сюжетов прям так и хотелось усмотреть какую-нибудь глубокую мысль.
Не сказать, что остальные фильмы менее интересны. Вовсе нет. Идеи, сценарии, замыслы многих фильмов студенческого конкурса несомненно достойны самых высших наград. Шикарный «Долгий поцелуй» (реж. Иван Ханжин) показывает двух влюбленных улиток, которые стремительно мчатся друг к другу, чтобы слиться в экстазе… увы, темпы у них – улиточьи. А лето в России – короткое. Фильм наполнен таким комичным драматизмом, что не знаешь, смеяться или плакать: улиток ведь правда жалко. «Хорошая, плохая, злая» (реж. Соня Горя) – это небольшой фильм, созданный в моднейшем нынче жанре документальной анимации и рассказывающий о биполярном расстройстве (то есть о маниакально-депрессивном психозе). «Там кто-то есть...» (реж. Саша Деева) изображает ночной поход в уличный туалет на даче. Наверное, не всем знакомо это чувство, но для тех, кто понимает… история просто шикарная. И не только литературные идеи, визуальные решения можно среди студенческих работ тоже увидеть очень хорошие. Прекрасны абстракционистские моменты в «АРТхаосе», изящна и интересна графика «Дирижабля неизвестного направления», обаятельна тотальная анимация «Бабочек».
Однако всем этим идеям (и литературным, и визуальным) несомненно не хватало огранки в виде режиссерского мастерства.
На страже традиции
Разговор о профессиональном уровне российских киношкол зашел на фестивале спонтанно и в неожиданном контексте: в связи с составом студенческого конкурса, в который не попала новая анимационная институция – Школа дизайна при Высшей школе экономики. Работы подавались и не прошли селекцию (только один фильм – «Аллегория» оказался во внеконкурсной студенческой программе), при том, что яркий образец деятельности этого ВУЗа «Ручной» (реж. Катя Михеева) был отобран параллельно на Загребский фестиваль (один из ведущих анимационных смотров мира), а предыдущая работа Кати – «Дача, пришельцы, огурцы» - получила диплом на прошлогоднем Суздале (что нечасто случается с работами студентов младших курсов). Эта ситуация, всплывшая задолго до фестиваля, казалась нелепым недоразумением (отборочный комитет смотрит огромное количество фильмов за короткий промежуток времени – и действительно на каком-то этапе можно утратить внимание и пропустить даже шедевр, ибо короткометражные фильмы бывают столь коротки, что протрешь стекла очков, а кино уже и закончилось). Однако на фестивале выяснилось, что невключение фильмов ВШЭ в программу было своего рода манифестацией по крайней мере некоторых членов отборочной комиссии – попыткой отстоять кодекс и регламент классического (для России) анимационного образования, говоря проще, ВГИКовского.
Оставим в стороне спорный способ отстаивать лидерство ВГИКа, куда интереснее вопрос, есть ли, что отстаивать? Конечно, ВГИК – старейшая и уважаемая институция, программы его курсов представляют собой увесистые фолианты, а среди учителей есть настоящие легенды российской анимации, и все это вызывает огромное уважение. Но в то же время, в последние годы в адрес ВГИКа нареканий можно услышать больше, чем похвал.
Мы все учились понемногу
Об ВГИКовском анимационном образовании ходят легенды. Истории про девушку, которая, выпустившись из ВГИКа, не знала, как включать компьютер, про нехватку кальки, про отсутствие помещений, про то, что некоторые ключевые для режиссеров дисциплины начинают преподавать только на последнем курсе. Выпускники ВГИКа в основном альма-матер не жалуют. Они обычно с большим восхищением отзываются о своих мастерах (Валентин Ольшванг, Марина Курчевская, Алексей Демин), однако весьма критически оценивают тот уровень профессиональной подготовки, который получили в ведущем киновузе страны. Среди главных недостатков называются отсутствие компьютерной подготовки (это при том, что владение массой компьютерных программ входит в обязательный набор современного аниматора) и отсутствие введения в производственные процессы.
В результате, выйдя из ВГИКа, большинство студентов не готовы идти на производство. В лучшем случае они могут сделать еще один полупрофессиональный авторский фильм.
Наиболее мотивированные студенты после 5 лет обучения во ВГИКе пытаются продолжить образование. Кто-то уезжает за границу. Некоторые идут в школу-студию «ШАР», чтобы делать дебют под руководством мастеров.
Дело, разумеется, не в низкой самооценке выпускников: точно такого же мнения о ВГИКовском образовании представители студий. Директора, отделы кадров, супервайзеры производства жалуются на низкий профессиональный уровень, на отсутствие порой базовых навыков, необходимых, чтобы приступить к работе. Даже если обойти вниманием компьютерную грамотность и знание производственных процессов, ВГИКовское режиссерское и художественное образование зачастую оказывается слишком классическим для современного кино. Тайминг, экспрессия, художественный стиль, характеры – ВГИКовские работы нередко выглядят не просто авторскими, но старомодно авторскими, такими, будто последних 30 лет истории анимации не существовало вовсе. О редких фильмах в технике CGI (компьютерная графика), которые поступают из ВГИКа, и вовсе можно только сокрушаться: подростки без образования на домашних компьютерах делают зачастую лучше.
Ветер перемен
Увы, выбор у абитуриентов небогат. До недавнего времени альтернативой могла быть только школа-студия «ШАР». Она на Суздальских конкурсах выдает результат несомненно лучший, однако именно с точки зрения абитуриента «ШАР» и ВГИК – это, как говорится «две большие разницы», потому что ШАР предлагает не высшее, а дополнительное образование, то есть в основном принимает тех, у кого высшее образование уже есть. Не дает высшего и лучшее, на сегодняшний день, образовательное заведение Москвы ScreamSchool. Работы этих «курсов» не попадают в Суздаль (ибо на них не делают авторского кино), зато выпускники – нарасхват: кадровики московских студий ежегодно следят за выпусками и «разбирают» лучших студентов.
Появление на анимационной карте страны новых заведений, особенно таких, которые дают высшее образование – это огромное и долгожданное событие для всей индустрии. Тем более, если заведение такое прекрасное как Школа дизайна НИУ ВШЭ. Конечно, далеко не все работы факультета «анимации и иллюстрации» шедевры. Однако среди фильмов есть хорошие и даже очень хорошие (как «Ручной» Кати Михеевой, рассказывающий весьма остроумную историю про управляемого человека). К тому же у Школы несомненно есть свой характер и стиль. На фоне российской студенческой анимации многие ее работы выглядят свежими и интересными, как минимум, в том, что касается дизайна. Чувствуется, что педагоги и студенты следят за актуальными трендами, ищут новые формы, используют коллажность нового типа. И ВГИКу однозначно есть чему поучиться у своих новых конкурентов. Впрочем, есть чему и научить. В любом случае обмен опытом и знаниями, обсуждение разницы в подходе к образованию и того, как это сказывается на результатах, могли бы стать темой для интересных и ярких дискуссий на том же Сузадальском фестивале – разговоров, которые усилили бы наше анимационное образование в его совокупности, а вместе с тем и всю отрасль.
И хотя на нынешнем Суздальфесте эта беседа началась в весьма неприятной манере, ее можно назвать в некотором смысле «точкой отсчета» для нового витка развития российских анимационных школ и нашей анимации в целом. Как бы ни начался этот разговор, очень хорошо, что он начался, поскольку работа с системой анимационного образования в России – главный сейчас залог дальнейшего развития нашей анимации.
Свежие комментарии