6 апреля Барри Левинсону исполнилось 80 лет, а уже 7-го в российский прокат выходит его новая работа «Гарри Хафт: Последний бой» – история польского боксера, который против своей воли оказался вовлечен в смертельные поединки на потеху надзирателей лагеря смерти Освенцим. Биографическая спортивная драма актуализировала вопрос, которым режиссер занимался более полувека. Фильмы в его послужном списке очень разные по жанрам и настроению, но каждый раз они возвращаются к одному – к трудностям понимания человека в отрыве от общества.
Наверное, именно по этой причине Левинсон всегда уделял особое внимание героям-изгоям: персонажам «не от мира сего», шутам, гениям и маньякам, которые противопоставлены массам. С ними проще работать над частностями, рассказывать личные истории. Любовь к персонажам вне формата у режиссера формировалась под влиянием фарсовой комедии – в конце семидесятых он был одним из сценаристов пародийных лент Мела Буркса («Немое кино», «Страх высоты»). Странность, один из элементов хорошей шутки, в более поздних драматических лентах трансформировалась в стартовую точку конфликта между личностью и общественным договором. Троп о социально неприемлемых, скрытых героях становился критическим заявлением: об обществе, вoйне, капитализме и даже объективных фактах истории, на которые так хочется порою закрыть глаза.
Ориджин социопата: «Молодой Шерлок Холмс»
В 1982 году дебютный фильм Барри Левинсона «Забегаловка» номинирован на «Оскар» за лучший оригинальный сценарий. Диалоговая история о друзьях, коротающих время в придорожной закусочной, привлекает к режиссеру внимание. Спустя три года он выпускает первый свой фильм с потенциалом блокбастера – «Молодого Шерлока Холмса», сценарий для которого написал Крис Коламбус. Уши проекта впоследствии будут очень заметны в первых двух частях саги о Гарри Поттере. Еще одна примета времени – продюсером проекта тогда стал Стивен Спилберг, с которым Левинсон, цеховой рабочий индустрии ситкомов, сегодня стоит в одном ряду. Время показало, что два этих автора вообще-то очень похожи: оба – герои преимущественно зрительского кино, проповедники гуманизма и сложносочиненных историй.
Сегодня аудиторию сложно удивить вольными интерпретациями сюжетов сэра Конан Дойла. В восьмидесятые же Коламбус и Левинсон согласились на авантюру и развернули историю в русло детского детектива. В «Молодом Шерлоке Холмсе», что ясно из названия, историей верховодят дети: маленькие Холмс (Николас Роу) и Ватсон (Алан Кокс) расследуют условно-серьезный заговор. Неизвестный в балахоне травит бывших работников школы галлюциногенными препаратами, после чего они, испытав сильнейший ужас (детские фильмы восьмидесятых могут и взрослого напугать), кончают жизнь самоубийством. История не совсем детективная, стилистически это скорее рыцарский роман-страшилка. Хитроумные планы в ней подменены смешными атрибутами псевдовикторианской эпохи: причудливыми изобретениями, мистицизмом и колониальной модой на древнеегипетские украшения. Такая вот предтеча «Шерлока Холмса» Гая Ричи.
«Молодой Шерлок Холмс» – это в какой-то степени фанфик, в нем канону соответствует только оболочка. Даже великий сыщик в своем юном воплощении никак не похож на джентльмена с иллюстраций Сидни Пэджета. Левинсон и Коламбус это отлично понимали. Объясняя свой план, сценарист позже признал умышленный отказ от иконического образа Холмса. Авторам было важно показать, что главный герой старой-доброй Англии травмирован. Его гениальность является продуктом не только ума, но и драматических событий прошлого, потери близких и вероломного предательства. Именно поэтому Холмсу суждено стать тем, кого мы знаем – подмороженным непонятым гением, единственными отдушинами для которого служат очередное преступление и верный врач-компаньон. Оригинальные рассказы не давали возможности увидеть за Шерлоком человечного, пусть и незатейливого бэкграунда. Так что ценность картины Левинсона для детективной культуры высока, хоть истинные фанаты это и вряд ли признают.
Шутник ни к месту: «Доброе утро, Вьетнам»
Протяжное дикое приветствие в эфире радио Сайгона – поворотный момент в карьере 36-летнего Робина Уильямса. В 1987 году Левинсон выбирает комика в качестве главного орудия антивoенной комедийной драмы «Доброе утро, Вьетнам». Уильямс здесь очень вольно интерпретирует биографию реального человека – диджея Эдриана Кронауэра, запомнившегося военным своей вызывающе неформальной манерой общения со слушателями.
Настоящий Кронауэр, в отличие от своего киновоплощения, был вполне договороспособен – а как иначе он мог бы целый год продержаться в эфире подконтрольной армии США радиостанции? Но в конце восьмидесятых Вьетнам уже стал полем мифотворчества, через которое общество прощается с золотым веком «американской мечты». Зрителю нужен неформатный герой, который разбавит упорядоченный армейский мир. Барри Левинсон и сценарист «Доброго утра» Митч Марковиц доводят до абсурда архетип «пацифиста в форме». Герои этого ряда встречались и раньше: Ястребиный глаз (Алан Алда) из M*A*S*H еще в семидесятых критиковал вoйну в Корее, хотя все отлично понимали – говорил про Вьетнам. Экранизация «Уловки-22» режиссера Майка Николса показала странности вoенной этики, которые вряд ли можно разглядеть за парадной формой. В отличие от своих собратьев по несчастью, Кронауэр Уильямса неприкрыто жизнелюбив и практически лишен негативных черт. Он в какой-то степени блаженный, живущий по моральному закону и неспособный заменить его кондовым армейским укладом.
Шутовство Уильямса (во многом – импровизация актера) добавляет картине не только жизнерадостности, но и диссонанса. Теперь мы знаем, что не The Doors и Вагнер оказались лучшим саундтреком для вoйны. Вьетнам во всей своей идеологической бесформенности – это в первую очередь пародии Кронауэра и мощный голос Луи Армстронга, как будто невзначай наложенный на самые нелицеприятные моменты жизни Сайгона. Рассказать правду в эфире вoенного радио герой не может, как и повлиять на исход сражений. Его единственная способность – подсластить пилюлю вoенным на фронтах. К концу своей маленькой миссии Уильямс напоминает паяца Станчика с картины польского художника Яна Матейко. Уставший весельчак, поставивший против себя всю военную машину и чудом сохранивший жизнь, покидает Вьетнам, оставляя радиостанции только запоминающийся джингл.
Выживший, оставленный Богом: «Гарри Хафт: Последний бой»
У каждого большого режиссера в фильмографии должен быть фильм о Холокосте – это несерьезное правило кинофанатов постоянно подтверждается. Свое осмысление трагедии еврейского народа было у Спилберга («Список Шиндлера»), Романа Полански («Пианист»), Андрея Кончаловского («Рай») – теперь оно есть и у Барри Левинсона. Выходящий в российский прокат «Гарри Хафт: Последний бой» (в оригинале – The Survivor) является осмыслением подлинной биографии польского боксера, который выжил в Освенциме. Иногда выжить можно, только заплатив большую цену.
Замыкая свою антологию неформатных персонажей, режиссер представляет картину, в которой каждый герой оказывается изгоем. Гарри Хафт (Бен Фостер) терпит на ринге поражение за поражением, публика уже устала ждать от «выжившего» ярких побед. Его гложет религиозный кризис и память о совершенном преступлении. В концлагере плененный Герцко (так Хафта звали до иммиграции в США) вынужден был сражаться с такими же, как он, заключенными – и убивать их, сохраняя собственную жизнь.
Его «помощником» в этом смертельном чемпионате выступал офицер СС Дитрих Шнайдер (Билли Магнуссен) – одновременно и ненавистный враг, и единственный по эту сторону колючей проволоки благодетель. Оберштурмфюрер использовал таланты Хафта для обогащения и убийства скуки, а по вечерам мирно зачитывал ему лекции о своем мировоззрении. «Я не ненавижу евреев. Это прерогатива простаков», – объяснял он с улыбкой. И почти тут же констатировал: Третьему Рейху не суждено быть всегда. Когда-нибудь это зверство закончится. Самая противоречивая фигура, на круг обгоняющая наиболее известных и мерзких нацистов кинематографии. Один только разговор с ним, получение из его рук еды и других благ, приравнивает Хафта в глазах его соотечественников к предателю. И эта правда, все-таки всплывшая в газетах, дорого обойдется и без того дряхлеющему чемпиону.
Мысленными перебежками от света к тьме, ругая Бога и минуя многочисленных (временами, чего уж таить, утомительных) персонажей, Хафт будет приближаться к последнему своему бою и ментальному воскрешению. Вопреки страшной философии нацистского «учителя», покровительственному тону тренера своего соперника Чарли Голдмана (Дэнни ДеВито). Вопреки ужасам памяти, потере близких и вине уцелевшего, последний бой Герцко выдержит с честью и сможет перебороть послевоенную опустошенность. Он – один из немногих героев этого списка, который смог вернуться в человеческий мир. Ни Шерлоку Холмсу, ни Рэймонду Бэббитту, ни прочим равным это оказалось не под силу. Да они, если быть до конца честными, не сильно к этому и стремились.
Фильм «Гарри Хафт: Последний бой» в кинотеатрах с 7 апреля.
Ссылки по теме
Боксёр Бен Фостер борется за жизнь в Освенциме в трейлере фильма «Гарри Хафт: Последний бой»
Барри Левинсон расскажет о миссии на Луну
Исполнилось 70 лет со дня рождения Робина Уильямса
Эль Фаннинг присоединилась к касту фильма о создании «Крестного отца»
В каком смысле я смешной? Комедийные роли Роберта Де Ниро
Оскар Айзек и Джейк Джилленхол сыграют Фрэнсиса Форда Копполу и Роберта Эванса
«Сферу» Майкла Крайтона адаптируют для HBO
Бен Стиллер и Кэри Фукунага претендуют на награды американской Гильдии режиссеров
Две весёлых буквы: 10 фильмов о работниках индустрии PR
На фестивале в Карловых Варах победили три российских фильма
Гильермо дель Торо, Грета Гервиг, Мартин Макдона, Кристофер Нолан и Джордан Пил претендуют на звание лучшего режиссёра
Создатель «Человека дождя» отмечает юбилей
20 главных зарубежных сериалов весны и лета 2017
Самые провальные фильмы 2015 года по версии Forbes
«Рок на Востоке» в Нью-Йорке
Дублированный трейлер комедии «Рок на Востоке»
15 фильмов октября'15
Кадры из фильма «Рок на Востоке»
Ваш друг Шерлок Холмс
Смотри в оба. Сезон 2015. Серия I
Свежие комментарии