Поскольку речь об исторической ленте, начну с такого вопроса: в школьные годы история у вас входила в список любимых предметов?
Я в школе учился хорошо, но эта учеба была больше связана с какой-то зубрежкой. Я себя накачивал: это нужно сделать! Но честно скажу, история не очень мне нравилась, было много фактов, про которые я не мог понять, нужно их запоминать или нет. У нас, кстати, была молодая учительница, но тогда же не приветствовался поиск новых взглядов на какие-то известные события. Так что она тоже шла по проторенной советской дорожке.
А что же тогда было любимым?
Математику любил... Биологию, химию. Литературу тоже. Да как-то по всем предметам было неплохо. Я закончил всего с одной четверткой — по русскому.
В «Союзе спасения» события разворачиваются в первой половине XIX века. Я помню, вы ранее уже успели побывать в этом временном периоде — пять лет назад, в фильме «Форт Росс». Скажите, у вас к этой эпохе какой-то особый интерес?
Нет, пожалуй. (Смеется.) Я к этому отношусь так: вдруг возникает череда проектов, так или иначе затрагивающих похожие друг на друга темы, эпохи или характеры. Это же не мое желание, скорее поле идей, которое аккумулируется таким образом и через разных режиссеров трансформируется в кино.
Сергей Трубецкой, которого вы играете, был вашим выбором? Или вам предложили, вы согласились?
Но ведь нельзя ни в коем случае избежать процесс проб! И предлагали мне Трубецкого, и пробовался я на него, и склонялся тоже к этому персонажу.
Кто-то в Трубецком видел предателя, а вы что в нем нашли?
Я в нем хотел разглядеть прежде всего человеческую мотивацию, приведшую к этому поступку. Чтобы, во-первых, мне самому понять, почему не был сделан этот шаг, и, во-вторых, вызвать у зрителя какую-то параллель с самим собой. Мне, честно говоря, странно, когда по отношению к Трубецкому используют наименование «диктатор». Ведь у нас у всех это слово вызывает какие-то агрессивные ассоциации, XX век сделал свое дело. Но тогда это слово воспринималось иначе: диктатором называли человека, готового взять на себя ответственность. Но Трубецкой понял, что сейчас будет происходить то, чего он больше всего не хотел, а именно — прольется кровь. Он, как человек воевавший, чувствовал солдат, знал, что они — люди настроения, и если офицеры это настроение зададут, солдаты его поддержат. То есть это люди, которых вообще нельзя винить ни в чем, это масса, способная послужить аргументом к началу разговора, но пострадать они не должны. И вот Трубецкой понял, что началось мочилово, и он просто не выдержал, не нашел в себе силы. Знаете, какая у меня ассоциация? Они как пацаны, которые играют между собой в какие-то игры. И когда для одного игра идет не так, как он хотел, он топает ногой и уходит. Просто нет сил дальше аргументировать и продолжать. Мне кажется, это такого же рода поступок.
Не было соблазна какого-то другого персонажа сыграть? Вот Рылеев есть, например, поэт все-таки...
Они все интересные, у меня нет к кому-то из них большей симпатии. Если уж достался Сергей Петрович, я его буду защищать, как хороший адвокат. (Смеется.)
Давайте поговорим о приметах эпохи. Ваш герой носит бакенбарды, это вы отращивали — или каждый раз наклеивали?
Один раз мои — и несколько раз наклеивали. Между прочим, любопытная штука: у них, оказывается, чуть ли не в офицерском кодексе было обязательное условие — ношение вот такой растительности на лице. С бакенбардами, кстати, нормально, они по бокам висят, про них забываешь. Не удобно с усами: трудно говорить, ты боишься все время, что они сейчас отклеятся...
Там еще есть, скажем так, антиприметы. Например, в сцене восстания используется довольно неожиданный саундтрек...
Для меня саундтрек очень важная вещь — и в кино, и в театре. И я приветствую, когда он современный. Сейчас другие ритмы, другая скорость восприятия аудиторией информации. Зрителям нельзя давать возможности устать — и музыка в этом смысле очень сильно поддерживает, дает некий сигнал. Если саундтрек узнаваемый, зритель начинает воспринимать событие или персонажа ближе к себе. Мне кажется, это правильный ход.
Понятно, что в художественном историческом фильме допустим художественный вымысел — но в каком объеме, как вам кажется?
Если начать с самого зарождения проекта, то создатели, мне кажется, должны знать досконально всю документальность событий и понимать их драматургию. И уже потом на этом фундаменте можно строить художественный вымысел — если он возможен. Если в какой-то момент режиссер использует какую-то выдумку, которая повлияет на восприятие зрителем той или иной сцены, на обострение драматизма существования актера, то почему нет, я только за.
Представляя фильм, режиссер Андрей Кравчук сказал, что графики тут столько же, сколько в «Звездных войнах». Насколько это соответствует действительности?
Рисовали прилично. Брали какие-то сохранившиеся элементы города, часть Дворцовой площади, часть Сенатской... Пожалуй, для меня это первый случай, когда на зеленом экране пришлось сниматься в таком объеме.
На хромакее тяжело сниматься?
В целом нормально. Главное в этом смысле понять географию: там — царь, там — площадь, тут — аллея, а тут солдаты идут. (Жестикулирует.) Просто чтобы не потеряться. Ощущение дезориентации все-таки есть.
Получается, из-за активного использования современных технологий погрузиться в эпоху не удалось?
Да нет, вполне удалось. Были же не только натурные съемки с хромакеем, но и интерьерные. По всем дворцам прошлись, и уж там, поверьте, возникает ощущение, что машиной времени воспользовался. К тому же, художники по костюмам ко всем пуговицам придирались, чтобы было как тогда, а не как сейчас. Работа была проведена серьезная, и когда мы находились в настоящих интерьерах или, скажем, на природе, возникало ощущение погружения. Ну и бакенбарды, опять же...
Можно ли найти в фильме комментарий, касающийся сегодняшней политической ситуации в РФ? Там иногда такие фразы звучат — про то, что «высочайшая воля и есть закон» и что нечего дожидаться, пока за кем-то «в следующий раз придет людоед»...
Кто ищет, тот всегда найдет. К событиям, показанным в фильме, очень легко привязать ту или иную точку зрения. Когда мы только приступали к работе, был решающий фактор, который подтолкнул меня к тому, чтобы взяться за этот проект: на мой взгляд, это кино довольно объективное. Мы показали несколько точек зрения, которые имели место быть. Обоснованно заявили позиции обеих сторон, показали последствия. При этом не давали оценку — это плохие, это хорошие. И за тем, и за другим лагерем столько трупов, поэтому не нам судить, кто тут хороший. Мне приятно, что события отражены именно под таким углом. А уж если кто захочет отыскать какие-то параллели — он их будет искать в любом случае и наверняка обнаружит.
Давайте напоследок поговорим о другом проекте. Вы недавно снимались в телесериале «Шерлок Холмс в России» - расскажите, в каком он состоянии.
Основной блок съемок завершился, сейчас идет монтаж, может быть, потом потребуются досъемки. Выйдет, думаю, следующей осенью.
Играя Шерлока Холмса, вы чьим примером вдохновлялись - Василия Ливанова, Роберта Дауни, Бенедикта Камбербэтча? Или, может, вы вообще не на Холмса ориентировались? Судя по кадрам со съемочной площадки, ваш Шерлок внешне слегка похож на Александра Петрова в роли Гоголя.
(Смеется.) Честно скажу: я пересмотрел всех «Шерлоков Холмсов» уже после того, как отснялся. Ну, и версию с Ливановым я, конечно, видел в детстве. Естественно, для юного меня это было мощнейшее впечатление. Благо это было давно, что дало возможность не попадать под влияние талантливой интерпретации. В чем исключительность в данном случае — этот персонаж, Холмс, погружен в другие обстоятельства: он — иностранец в России, который сталкивается с теми или иными национальными особенностями. Он не понимает, как с ними быть, при том что он вообще-то очень развит: музыкальный слух, владение языками и так далее. У Саши Петрова в образе Гоголя такого не было!
«Союз Спасения» в прокате с 26 декабря.
Свежие комментарии