Помнится, в середине нулевых многие обладатели компьютеров рубились в игрушку под названием The Movies — ироничный симулятор владельца киностудии, которому нужно строить павильоны, нанимать артистов, снимать фильмы и зарабатывать на них капитал. Поначалу было даже весело, но чем дальше игрок заходил, тем страшнее The Movies становилась. Шедевры никак не получались, престижные премии обходили вашу студию стороной, а звезды спивались и срывали съемки. Создателем этого кошмара был именитый геймдизайнер Питер Молинье, известный любовью в открытую издеваться над всеми, кто смеет прикоснуться к его работам. В данном случае он подсунул ничего не подозревающим игрокам историю с изнанки «Фабрики грез». Хотите завоевать все «Оскары» мира и войти в историю? А придется читать разгромные рецензии на сделанные вами отвратительные фильмы, считать минуты до банкротства и напаивать артистов виски, чтобы те не скандалили. Не шедевры сделали Голливуд великим, «наиболее ходкая валюта — умеренные способности». The Movies страшно бесила, но учила игроков правильному цинизму. Не стоит смешивать деньги и искусство: этот коктейль редко получается.
Продюсер Мэтт Ремик, сразу видно, игру Молинье в глаза не видел. А если видел, то ничего про голливудский мир не понял. Уже более двадцати лет он трудится продюсером в некогда великой, а теперь плывущей по течению кинокомпании Continental Stuidos. Ходит по съемочным площадкам, знаком с режиссерами и актерами. Вечно пытается что-то присоветовать (его тактично шлют куда подальше) или завести доверительную беседу со звездой (Пол Дано даже не попытался изобразить интерес). Ремик вроде и «в теме», но «не в тусовке». На вечеринки Шарлиз Терон его никто не зовет. Тем не менее, у Мэтта горят глаза. Он настоящий киноманьяк, радеющий за появление новых шедевров — человек совсем ни к месту, учитывая положение его работодателя. Финансы Continental не дают заниматься искусством: лучше снять что-то без претензии, чем ввязываться в авантюру а-ля «Ребенок Розмари» или «Энни Холл». Как говорит помощница Мэтта, желающим себя проявить нужно было родиться лет на тридцать раньше. Сейчас лучшая стратегия — считать гонорар и не отсвечивать.
И тут случается корпоративное чудо: президент студии Пэтти Ли (Кэтрин О’Хара) отказалась ввязываться в очередной блудняк руководства, собрала вещи и покинула годами занимаемый кабинет. Генеральный директор Гриффин Милл (Брайан Крэнстон) зовет к себе напуганного Мэтта и предлагает занять вакантное место. Буквально, воплотить свою детскую мечту. Без ложки дегтя не обходится: Ремику сразу ставят на вид, что он одержим «дерьмовым артхаусом», а акционерам этого не надо. «Мы не снимаем кино, мы делаем фильмы». В качестве пробного шара новому президенту студии нужно будет раскрутить очередной гениальный прожект Милла — сделать фильм про маскота популярной в США марки напитков Kool-Aid. Звучит как полный бред, но с точки зрения бизнеса все логично: тут тебе и целевая аудитория, и узнаваемый образ. И вообще, недавно конкуренты выпустили фильм про куклу, заработав на нем миллиард долларов. Continental тоже так хочет. Если новоиспеченный президент потянет дорогостоящий проект и не надорвется, то ему, так и быть, дадут снять что-то для души и истории.
Сатирой кинематографистов над собой никого уже не удивить — жанр самоироничного драмеди натерли так, что аж блестит. В конце прошлого года кабельный канал HBO уже пытался высмеивать современные киностудии в сериале «Франшиза». Армандо Иануччи («Смерть Сталина») и Сэм Мендес («Красота по-американски») героически шутили о мерзких продюсерах, самовлюбленных режиссерах и непробиваемо тупых звездах — в общем, обо всех, кого можно встретить на съемках кинокомиксов Marvel и DC. Главный герой сериала в исполнении Химеша Пателя смотрел на творящийся вокруг него бедлам с мученическим смирением. Он был всего лишь маленьким винтиком огромного и бесчеловечного комбината развлечений. Винтики молча выполняют свою функцию, после чего садятся в припаркованный у студии кроссовер и уезжают домой — спят крепко, потому что их совесть чиста. «Франшиза» была сатирой с точки зрения отстраненного наблюдателя, а «Студия» Сета Рогена — вещь куда более страшная. Она говорит о настоящем энтузиасте своего дела, безумном фанате, который дорвался до власти и вот-вот устроит апокалипсис по-голливудски. Уже в первой серии окрыленный Мэтт совершает бесконечно глупый поступок, подписывая на съемки фильма об ожившем кувшине с лимонадом... Мартина Скорсезе! Хотя сам мэтр думает, что его пригласили делать триллер о массовом самоубийстве сектантов в общине Джонстаун (Kool-Aid в этой истории и правда был замешан, но вряд ли такая интерпретация понравится рекламодателю).
Топ-менеджмент и представители бренда в шоке, а Ремик просто этого не замечает и уже занят поиском звезды на главную роль (выбор падает на Стива Бушеми). Он понимает, что совершает ошибку на сотни миллионов долларов, но героически прячет голову в песок. В глупости героя «Студии» не обвинить, а вот в низкопоклонничестве перед кумирами — запросто. Сет Роген и его постоянный со-сценарист Эван Голдберг посмеиваются над бездушностью индустрии, шутят над гениальностью «неожиданных поворотов» Кристофера Нолана и дарят зрителю астрономическое количество камео первостатейных звезд. Но на фоне этого парада знаменитостей еще и задают неординарный для сериалов аналогичного жанра вопрос: а точно ли прожженные капиталисты во главе кино — абсолютное зло? Да, они относятся к фильмам как к продукту, лицемерно улыбаются, подсчитывая, сколько смогут на тебе заработать. Но у них хватает воли и ресурса держать все под контролем. А к чему студию приведет такой вот рохля-синефил, готовый облизывать ботинки каждому попавшемуся ему в коридоре человеку «с именем»? Он ужасно хочет нравиться Скорсезе и Бушеми, кокетничать с Терон и беседовать о кино с Роном Ховардом. Но где они все окажутся, если такие вот хорошие ребята завтра заполонят индустрию и начнут штамповать кассовые провалы? Или того хуже — не будут доводить ни одну из своих идей до конца, впустую сжигая отнюдь не бесконечные бюджеты.
Рогену не впервой искать ответ на этот вопрос. Его персонаж из «Студии» стал развитием образа десятилетней давности, когда актер сыграл Стива Возняка в байопике Стива Джобса. Добродушный гик, мечтающий принести компьютер в каждый дом (причем чуть ли не бесплатно) противопоставлялся хищному маркетологу, научившему весь мир любить технику с надкусанным яблочком вопреки ее непрактичности. Все мы знаем, кто в итоге победил, и не имеем ничего против. Мэтт Ремик обожает кино, а на предмете обожания не зарабатывают. На протяжении десяти серий «Студии» ему предстоит либо все разрушить, либо, что еще хуже, сломаться под напором обстоятельств. Превратиться в еще одного голливудского функционера с фальшивой улыбкой и калькулятором в голове. Чисто по-человечески, переживая за персонажа, желаешь, чтобы его просто вышвырнули из студии без выходного пособия. Лучше сохранить кино в себе, чем себя в кино.
Ссылки по теме
Улица в три дома: «Сто лет одиночества» — несмелая экранизация великого романа
«Зачинщики»: Заставь дурака совершить ограбление
«Джентльмены»: На дворе — трава, на траве — братва
Свежие комментарии