1971 год, по улочкам Буэнос-Айреса гуляет миловидный подросток Карлитос (Лоренцо Ферро). Чу! - его привлекает богато обставленный дом, куда он с проворством и безответственностью Алекса из «Заводного апельсина», тут же и проникает. Ставит пластинку La joven Guardilla с задорной композицией El extrano del pelo largo и принимается танцевать. Наплясавшись, он заглядывает в гараж, откуда забирает на память красненький мотоцикл (и пластинку - тоже с яркой обложкой). Дома таким приобретениям не очень рады, хотя Карлитос утверждает, что это подарки. Законопослушные родители делают вид, что поверили, но на всякий случай отправляют сына в исправительную школу, где он знакомится с брутальным Рамоном (Чино Дарин), грабителем и сыном грабителя. Тот привлекает смазливого мальчугана не только внешностью Зорро, но и жизненной философией. Теперь они будут грабить вместе.
«Мир принадлежит художникам и бандитам», - обронит Рамон, когда выдаст Карлитосу поддельный паспорт. Эта философема загнана в самое сердце кинематографического мифа об ограблениях. Буч Кэссиди и Санденс Кид, Бонни и Клайд, Кит и Холли из «Пустошей», Уоррен и Спенс из «Американских животных» решались на преступление, потому что ждать милости от мира не приходилось. Последний кашель Дикого Запада, Великая депрессия, да даже ровное дыхание тревожно-сытых нулевых, как в «Животных» или «Одиннадцати друзьях Оушена», предлагали взять свое, чтобы чувствовать себя кем-то. Для живущей в манящих отблесках исполинского голливудского экрана Латинской Америки эта формула не менее, а в чем-то и более справедлива. В конце 90-х испанец Алекс де ла Иглесиа снял «Пердита Дуранго» - макабрический вуду-трип с Хавьером Бардемом и Рози Перес, мексиканскую версию «Бонни и Клайда». В прошлом году на Берлинском кинофестивале показали также мексиканский «Музей» Алонсо Луис Руиспалашиоса - про приятелей, который в 1985 году попытались ограбить национальный музей. В той истории сквозила не только трагедия молодости, которая не знала, куда себя применить, но и ярко выраженный кризис национальной идентичности: где, как не в музее, искать корни рассерженным молодым людям?
Главную роль там сыграл Гаэль Гарсия Берналь, в чьем послужном списке есть Эрнесто Че Гевара - неудавшийся аргентинский врач и кубинский идол («Че Гевара: Дневники мотоциклиста»), а также строгий солдат из картины «Эва не спит» - мистической одиссеи по истории Аргентины времен первого срока Хуана Доминго Перона и десятилетия политической турбулентности, которая наступила после (якобы - из-за смерти его супруги Эвы). События «Ангела» развиваются незадолго до второго срока Перрора: в 1974-м он вернется к власти и продолжит идеи военной диктатуры, которая настала после него. Концепция «взять лучшее от капитализма и коммунизма» осталась похоронена в 1950-х.
Тем интереснее, что экранный Карлос Робледо Пуч - реальный аргентинский преступник, которого сравнивали с Мэрилин Монро, называли ангелом и осудили на пожизненное, - придерживается будто бы той же идеологии. Все вещи мира для него общие, Карлитос стремится к ним, но не дорожит: все побрякушки, картины и мотоциклы лишь фиксируют для него течение времени, создают ощущение движения, пульсации жизни. Не случайно как-то посреди ограбления он просит Рамона не торопиться. «Нет, мы не грабим. Мы живем. Почему ты не наслаждаешься?».
В этом позерстве ключевое обаяние «Ангела» Луиса Ортеги, который рассказывает историю Карлоса Пуча как китчевую гомоэротическую трагикомедию о невозможности сбежать от всех условностей. Если меняющиеся военные режимы, строгий закон и родительская забота столь же просты для обхода, как любой замок, то от себя не убежишь: будь то желание выступать на телевидении или неотрефлексированное влечение. Кажется, что-то подобное можно было увидеть во втором сезоне «Американской истории преступлений» Райана Мерфи - принца китча из Северной Америки, которого тоже интересуют выпуклые характеры на фоне слегка закипающей истории страны.
У Ортеги, правда, исторический фон минимален, неладное можно заподозрить по тому, как все предпочитают не высовываться и ощутимому налету инфантилизма. Банда грабителей (Карлитос, Рамон и их бестолковый приятель) смотрят комедийный мюзикл «Белоснежка и три бездельника», а в поддельном паспорте Пуч получает фамилию в честь Чарли Брауна - из популярного комикса «Мелочь пузатая». Так и вся возня в «Ангеле» напоминает немного ожившие картинки или даже мультфильм. Все в нем будто бы не совсем взаправду. Однако горькая ирония в том, что все это все-таки не игрушки.
«Ангел» в прокате с 31 января.
Свежие комментарии