Сегодня это кажется анекдотом, но далеко не все в год выхода распознали в «Броненосце "Потёмкин"» шедевр. Великое и вправду видится на расстоянии. Общеизвестна история о том, что премьера фильма в Большом театре закончилась воодушевленным распеванием «Интернационала». Но как-то забылось, что новаторство Эйзенштейна не только хвалили, но и зло ругали. Режиссер Абрам Роом упрекал его в том, что кино совершенно обезличено: в нем нет людей, а значит, и сопереживать некому. Художник-конструктивист Алексей Ган был еще жестче. Он писал, что лента «вносит путаницу в советскую кинематографию», да и просто плохая. Поэтика монтажа, которой так славилось советское кино с пророками Эйзенштейном, Пудовкиным, Дзигой Вертовым, находилась в оппозиции чаяниям аудитории. Простецкая народная драма Ольги Преображенской «Бабы рязанские» обогнала Эйзенштейна и прочих новаторов в прокате. И даже советская власть, по заказу которой «Потёмкин» снимался, негласно признавала фильм не оправдавшим надежд и продала негатив в Германию, где цензура изрезала пленку на мелкие части и пересобрала в, как ей казалось, менее «красном» виде. Для реставрации несчастного броненосца Сергею Юткевичу и Науму Клейману пришлось собирать ленту с мира по нитке.
История броненосца стала иллюстрацией большого кинематографического подвига. Эйзенштейн снял свой фильм всего за два месяца, создав сценарий на развалинах не свершившейся эпопеи «1905 год». Партия требовала ленту срочно, к годовщине первой революции и соответствующим праздничным мероприятиям. Он сделал ее буквально на пороховой бочке – сцены из жизни броненосца частью снимали на корабле «Двенадцать апостолов», к тому моменту превращенному в минный склад. Мины никто ради съемок с него не выгружал, так что лишний раз ногой топнуть на палубе было нельзя. Тем не менее, и это съемочная группа Эйзенштейна (не зря они называли себя «Богами») выдержала, и режиссер заперся с километрами пленки в монтажной – сакральном для советской киношколы месте, где и родился известный нам фильм.
Эйзенштейну на тот момент было всего 27 лет – для режиссера совсем еще нежный возраст. Он самостоятельно отбирал наиболее удачные кадры и монтировал их не по хронологии, как делали предшественники, а по ритму и чувству. На весь мир прославленный советский монтаж, теоретически оформленный Львом Кулешовым, ожил благодаря энергичности режиссуры Эйзенштейна. Впоследствии он назовет свое открытие «монтажом аттракционов», а одним из чудес учения определит трагическую и экспрессивную сцену на одесской лестнице — тогда ее еще не называли Потёмкинской. Расстрел мирных жителей на подходе к гавани стал не только блестяще смонтированным эпизодом (не зря его изучают во всех киношколах мира), но и отражением интересов самого автора – человека, детство которого было отмечено печатью модерна с его выразительными парадоксами. Тяга к техническому прогрессу, изображению движущихся моторов, молочных сепараторов и колес, в начале XX века странно соседствовала с модой на мистические символы бренности бытия: изуродованные болью и экстазом лица, библейскую жестокость и декадентское Memento mori. В мире «Потёмкина» смерть может прийти к каждому – даже к ребенку. Еще одна шокирующая деталь, вжимающая зрителя в кресло, как и сто лет назад.
Возраст тут – лишь цифра. Несмотря на скорый вековой юбилей, фильм Эйзенштейна вовсе не кажется старым. По динамике и изобретательности он сравним со многими современными лентами, хоть сейчас на Sundance, а немота и картинка кажутся какой-то хитрой стилизацией – как в «Артисте» или «Первых на Луне». Выдают дату выпуска второстепенные признаки: молодой Григорий Александров, странный, будто бы инопланетный, язык титров («Сорвать злобу на молоденьком» – кто же так сейчас слова подберет?).
Но главное отличие от нашей реальности – такие фактурные «нэпмановские» лица уже просто так на улице не встретишь. Они остались там: в прошлом веке и чужом мифе. Из 2023 года восстание броненосца кажется намеренно скроенным по заветам «зловещей долины» – вроде все в нем знакомо, но все равно кажется инородным – хоть и прекрасно сделанным. Это придает ленте еще одно неожиданное чувство, которое Эйзенштейн просто не мог задумывать изначально. Произошел великий перелом эпох, и люди уже давно не похожи на своих предков: тех, кто боролся с драконами, а потом, если верить Шварцу, и сами драконами стали.
«Броненосец "Потёмкин"» — 22 января в 14:20 на Первом канале.
Ссылки по теме
Пламенный привет: легендарные и необычные драконы в сериалах и кино
Гид по II Московскому международному фестивалю архивных фильмов
«Большие змеи Улли-Кале»: Ужасный край чудес Алексея Федорченко
Наум Клейман представит в «Пионере» книгу «Эйзенштейн на бумаге. Графические работы мастера кино»
«Генеральная линия Эйзенштейна»
Свежие комментарии