Картина «Коридор бессмертия» основана на реальных событиях. Не пугают ли вас подобные проекты — ведь можно как-то исказить факты и задеть потомков?
Нет ничего более интересного, чем жизнь. Именно она дает нам глубокие разнообразные истории. Трудно, точнее, даже невозможно придумать что-то, абсолютно оторванное от жизни. Мы постоянно опираемся на наш опыт, на опыт других людей. Дальше уже вопрос в том, насколько далеко я ухожу от реальности, создавая художественные образы. Как говорил великий мастер Гончаров, нам важна не правда, а художественная правда. Вот, собственно, этим и занимаемся. Не было бы этой истории — написал бы я что-то подобное, снял бы? Ну, нет, пожалуй.
У вас был документальный фильм «Колоннисты», от слова «колонна». В нем главная героиня — женщина, ставшая прототипом Маши Яблочкиной, ключевого персонажа «Коридора». Расскажите об этом фильме.
Лента была сделана в рамках подготовки к этому проекту. Десять лет назад, когда я узнал об этой истории, я делал попытки снять игровое кино, но столкнулся с рядом сложностей. Сразу не пошло, я даже несколько отчаялся. Но жалко было материал, я подумал: хотя бы вот в такой форме расскажу. Так и появился фильм «Колоннисты». Прошло время, я вернулся к этой теме, мы написали сценарий...
В бригаде, обслуживающей поезд, есть испанец и эстонка. Откуда они там взялись?
Отвечаю за каждый кадр, за каждое слово. Испанцев тогда было много в СССР, это дети той самой войны в Испании. Эстонцы тоже были, с этим даже проще. Были и предатели, были и завербованные, не только эстонцы. Вот у нас, например, есть такой персонаж, Иннокентий.
Кстати, об Иннокентии: в фильме как-то очень вскользь проговаривается, что у него отец и мать пострадали. Предполагается, что они были репрессированы?
Можно и так понять. Для себя я так решил, да. Все в кино не покажешь, но для того, чтобы показать что-то или кого-то, так сказать, фундамент проработать. Вся подводная часть — она тоже продумывалась, материал для нее изучался. Я могу сказать, что стоит за судьбой каждого из наших персонажей. В частности, этот Кеша решил, что его родители были репрессированы, и к этому так или иначе причастен его родственник.
Мне кажется, зрители разглядят в Кеше классического антагониста...
По сути так оно и есть.
...при том, что это, в общем-то, трагичный персонаж.
Но в итоге-то он стал антагонистом классическим. Действительно, в семье у него история трагическая. Но не важно, почему он таким стал. Да, судьба трагическая — но он злобен, он завербован, чем не классический антагонист?
Почему я так акцентирую на этом внимание: согласно статистике, у нас около половины населения страны оправдывает сталинские репрессии.
Да, я об этом много слышал. Недавно как раз читал про статистику, которая говорит о том, что у нас все больше и больше поклонников сталинизма и Сталина. Этому тоже есть объяснение. Человеческие память и психология так устроены, что плохое уходит, сохраняется только хорошее. По крайней мере, у многих именно так. Все наши лидеры, начиная с Ивана Грозного или даже раньше — мы же не особенно говорим о количестве их жертв. Вспоминаются достижения. Мы же уже сейчас 90-е оцениваем по-другому, не так, как воспринимали изнутри, когда жили в них. Лицом к лицу лица не разглядеть.
И Сталина переоценивают. Ищут в том времени то, чего в текущем не хватает. Не хватает, например, порядка, некой выстроенной системы ценностей. Но был и беспорядок, о чем многие забывают. Конечно, переоценивают в первую очередь те, кто не пострадал. Мой дед, например, был репрессирован. Его раскулачили — точнее, он и кулаком-то не был, просто зажиточный горожанин.
Давайте вернемся к фильму. Ближе к финалу картины есть эпизод, в котором герой, командир железнодорожной бригады, вступает в открытый конфликт с НКВДшником. Между тем, в современном отечественном военном кино образ человека с оружием практически всегда положительный.
Если разобраться, у них у каждого есть своя правда. Что мы имеем: есть поезд, есть его начальник, тот самый Жора Полундра (Артем Алексеев, прим. ред.). Поезд перевозит некий секретный груз, что именно - никто не понимает. Кто-то даже думает, что это дети, собранные в одном из вагонов. Что такое циклотрон, люди ни тогда, ни через год, ни даже позже не понимали. Получается, есть три уровня знаний. Железнодорожники, везущие некую «особую норму» и подозревающие, что это дети. Для них, дети, конечно, и есть самое главное...
Честно говоря, надеюсь, что и зрители сочтут детей чем-то более важным, чем циклотрон.
Конечно-конечно. Но есть все-таки этот ящик секретный. Понятно, что железнодорожники думают: а чего им вообще этот ящик спасать? Но если разобраться поглубже, они же совершают преступление, подвергая этот ящик опасности. Они могли спокойно уехать, оставив детей — там же идет следующий паровоз. В общем, если разобраться, Жора Полундра ведет себя даже как-то слишком необдуманно, импульсивно.
Давайте немного про технические аспекты поговорим. Вы до работы над этим фильмом были знакомы с железнодорожным делом?
Только в рамках работы над другими картинами.
В «Коридоре бессмертия» куча специальных железнодорожных терминов, мало понятных стороннему человеку. Пришлось во все это погружаться?
Пришлось погружаться вместе с Дмитрием Каралисом (соавтор сценария, прим. ред.). Были консультанты, специалисты, которые смотрели материал, читали сценарий, делали замечания. Эту работу мы делали на совесть.
С каким-то трудностями во время работы над фильмом пришлось столкнуться?
У нас были две огромные проблемы. Первая — это полное безденежье, вторая — бесснежье. Первая зима была просто чудовищной, декабрь получился глубоко плюсовым. Доснимали в январе, в низинах набирали снег лопатами, привозили, разбрасывали. Во время съемок он таял, превращался в месиво, приходилось досыпать искусственный снег. Ну, и графики было много.
Хотел как раз спросить: сколько в фильме графики — и сколько практических эффектов?
Графики везде много. Мы даже лица меняли, потому что уровень профессионализма дико понизился.
Поясните, пожалуйста, про перерисовку лиц и уровень профессионализма.
Не было блокадных лиц. Дело не в актерах, а в бригадирах массовки так называемых — многие из них просто халтурщики, привыкшие деньги зашибать. Заказываешь им одно, а вместо этого приходят какие-то доходяги. Какая-то банда Махно.
Вокруг кино вообще крутится очень много людей: кейтеринг, люди, которые обеспечивают массовку, да и не только ее — вообще эти агенты актеров бесконечные... Все эти люди, которые занимаются реквизитом. Я так говорю - «все эти люди», но вообще-то я очень уважаю эти профессии. Я не уважаю людей, которые не только цинично зашибают деньги, да еще и халтурят.
Предполагается, что «Коридор бессмертия» также будет показан на ТВ в четырехсерийном формате, расскажите об этой версии.
У нас есть версия примерно на 200 минут, это на час с лишним больше прокатной. Есть, конечно, эпизоды, вообще не вошедшие в фильм. Например, история о том, как Жору Полундру арестовали. Это продолжение истории с дымовой шашкой, которую герои берут у зенитчиков. В фильме мы этот кусок обрубили.
В кино было сложно проследить за многими героями, мы сконцентрировались на трех. Могли вообще на двух, но Света Смирнова (в фильме играет Соню Вишневскую, прим.ред.) очень хороша, она тянула немного на себя...
Мне кажется, она остальных двоих даже переигрывает.
(Смеется.) Возможно. Поэтому и получилось, что у нас их трое. Но главных все-таки двое, Маша Яблочкина и Жора.
Почему же связь между ними появилась в фильме? Мне кажется, романтическая линия в данном случае не так важна. Между тем, ее даже на постеры вынесли.
Когда мы с Дмитрием Николаевичем (Каралисом, прим.ред.) работали над сценарием, спорили, пытались продвигаться. Нам необходимо было найти героев. Необходима была любовь, необходимы были личные отношения.
Что касается постера: а вы видели фильм «Апокалипсис» Мела Гибсона?
Да, конечно. Этот фильм был одним из критериев для меня, в каком-то смысле эталон. Когда через малое, через частное, через личное рассказывают о великом. Поэтому романтическая связь так важна.
Тогда давайте еще о малом и частном: Соня в фильме играет на флейте, Жора — на мандолине, персонаж Яценко появляется с гитарой. Музыка тоже важна?
Конечно, важна, это интересный элемент, украшающий картину. Жора в жизни действительно играл на мандолине, но мы сейчас не про жизнь, а про фильм. Из жизни же берешь то, что интересно, подтаскиваешь, как дровишки в огонь, то, что горит. Музыка не просто украшает картину, она делает героев более объемными, добавляет им новые краски.
У вас есть какие-то общие представления о том, каким должно быть современное российское военное кино?
Все дело в том, какая война. Я вам пример приведу, есть фильм, любимый с детства, «Гусарская баллада». Снять такую же музыкальную комедию о блокаде было бы, мягко говоря, странно. Для каждого этапа истории есть свои формы, свои способы подачи. Эта война близка для нас — мой отец воевал, например. Я помню, как мы отмечали 20 лет победы, я был в школе тогда. Эта война впитана — даже нами, людьми не воевавшими. Тем не менее, был же снят фильм в жанре комикса - «Т-34». И он успешно очень прошел. Слава богу, этот фильм не про блокаду.
Раз вы «Т-34» упомянули, скажите, комиксовый подход к военному кино вам вообще близок?
Первое: сам я фильм не видел, исхожу только из того, что знаю про него. Я знаю людей, танкистов, им очень нравится. Например, он очень понравился генералу армии Моисееву Михаилу Алексеевичу, он возглавляет Союз ветеранов России, он ходил даже с внуками и детьми. Кому-то фильм не нравится, тем не менее, он привлек очень много зрителей. И для нас это хороший пример.
«Коридор бессмертия» в прокате с 8 мая.
Свежие комментарии