В 2021 году на легендарной Свердловской студии случились позитивные изменения. Какие были причины и почему именно ты стала ей заниматься?
Точную причину этого перезапуска я назвать не могу потому что, когда принималось решение, я занималась совсем другими делами и, честно говоря, не хотелось бы возвращаться к этим обсуждениям – уверена, что у Министерства культуры РФ и Росимущества были на то веские основания. Сначала на студию назначили Виктора Шадрина, а он, в свою очередь, привлек к работе Евгения Григорьева в качестве директора по развитию и вашу покорную слугу на должность генерального продюсера. А почему я согласилась? Наверно, во мне силен дух и мне нравится выполнять сверхсложные задачи. Вообще, «поднимать целину» – это про меня. Поэтому я сразу пошла в это. Мне, собственно, и кино нравится поэтому. Вот у тебя в начале есть просто идея – два предложения, а в конце у тебя кино и его смотрят зрители, испытывают чувства и эмоции. Ты можешь доносить смыслы. Тогда была та же ситуация, только в сто раз сложнее. Пришел на киностудию – там только стены, а тебе нужно заполнить пространство кинематографом. Так это виделось тогда – почти три года назад.
Как у вас распределены обязанности? Кто за что отвечает?
В плане направления кино строгого распределения нет. Мы работаем втроем и, как мне кажется, очень удачно друг друга дополняем. Я занимаюсь производством, ищу проекты на рынке, ищу финансирование, запускаю фильмы, ищу партеров и способы реализации той или иной картины. Сейчас я планирую запускать линию девелопмента, то есть написания собственных сценариев. У Виктора Аркадьевича и Евгения Александровича свои фронты работ. Женя тоже решил попробовать силы в роли продюсера. У Вити, кроме фильмов, очень беспокойное хозяйство, связанное с управлением имущественным комплексом и всеми остальными не киношными направлениями деятельности. Естественно, что касается выбора проектов, мы принимаем финальные решения совместно, опираясь на экспертизу коллег.
То есть ты - классический ген.прод. (генеральный продюсер — прим. редакции) студии?
Получается, что так.
Какими должны быть проекты, чтобы они были в фокусе Свердловской студии?
В первую очередь нас интересуют проекты, которые можно снять на Урале, потому что у киностудии есть стратегия развития, и туда входит не только кинопроизводство, а вообще развитие кинематографа на Урале. Я ищу фильмы, которые можно снять именно там и задействовать подготовленный у нас на мастер-классах персонал – то, что для краткости мы называем «киношкола». Мы уже выпустили три потока выпускников и планируем четвертый, приблизительно четверть из выпускников у нас успешно работает. Мы от этого очень счастливы и довольны. Также регион стал открываться для кинематографистов из Москвы. К нам приезжают наши коллеги снимать сериалы, полные метры, и съемок становится все больше. Этим летом, например, у нас был ажиотаж, в Екатеринбурге снимали четыре полнометражных фильма одновременно. Так же Свердловская киностудия выступила партнером в нескольких проектах, которые тоже были сняты в этом году в Екатеринбурге.
Почему нужно снимать на Урале? Важна локальная история или природа, или это просто удобней?
Я считаю, что московский и питерский регионы во-многом исчерпали себя в плане локаций. Есть определенный «вайб», как теперь модно говорить, когда снимаешь в Москве или области. Урал очень мощный в визуальном плане регион. Там очень статная, суровая природа и это выглядит совершенно по-другому, чем в средней полосе России. Так же, возможно, не все читатели это поймут, но кинематографисты поймут точно – каждое место имеет свою энергетику, которая вполне себе умеет встраиваться в кинополотно – это к вопросу, почему историческое кино создатели предпочитают снимать именно там, где события происходили, либо в местах, наполненных духом нужного времени. Так вот на Урале эта энергетика совершенно другая. Я летом снимала дебютный проект на озере Таватуй Свердловской области, там вообще кино никогда не снимали. Местные жители были в восторге от наших съемок, нас поддерживали и помогали, относились к нашей группе очень нежно. Группа пост-продакшн, которая сейчас работает над фильмом радуется кадрам со съемок, потому что это совсем другое кино, чем то, что мы привыкли видеть – массаж для мозга, буквально. Что касается «локальности», то, конечно, нам больше интересны истории, которые будут иметь общероссийский прокат, но мы берем и локальные истории – несколько неигровых фильмов у нас об этом.
Каким должен быть сценарий, чтобы вы за него взялись?
Когда мы только начали перезапускать студию, у нас почти не было времени на раздумья, нужно было сразу начинать работать и быстро принимать решения. Тогда мы нашли несколько сценариев, которые нам понравились, и среди них был фильм «Длительные Свидания», который с тех пор произведен и уже был показан на фестивале «Маяк» в Геленджике. В следующем году у него будет фестивальный и прочий прокат. Также фильм «Сломя Голову», премьера которого состоялась на кинофестивале «Зимний» в Москве. А чтобы мы взялись за производство, сценарий должен быть хорошо написан, и мы больше любим истории, где есть какой-то хай-концепт или некая мораль, или вывод. Не просто красивый визуальный ряд в перспективе.
«Длительные Свидания» Георгия Лялина, получается, ваша первая ласточка, первый полный метр, который придет к зрителю. Что особенного в этой истории?
Я счастлива, что познакомилась с Георгием. Изначально он пришел на другой проект, но я ему предложила взять эту историю, на которой на тот момент я уже сменила двоих режиссеров. У него это вторая полнометражная картина. Первый его фильм «Распутье», к сожалению, не очень ярко прозвучал в прокате, но, посмотрев его, я поняла, что это очень талантливый человек. Когда Георгий прочитал сценарии, выяснилось, что он близок к религиозной теме. Он верующий человек, а «Длительные свидания» это все-таки сценарий в том числе на религиозную тему, и тут далеко не всякий режиссер возьмется за это. Нужен тот, кто сможет это почувствовать. Сценарий предложила наш редактор Аня Хадалаева. По итогу у нас получилось очень необычное кино: доброе и светлое – настоящая Рождественская сказка в жанре сентиментальной трагикомедии.
В чем сюжет?
По сюжету пожилой священник, отец Александр, которого играет Олег Гаркуша («АукцЫон»), готовится к смерти, но его неожиданно вызывают в епархию, чтобы он съездил в тюрьму и принял покаяние от подозреваемой в поджоге храма. Он приезжает в СИЗО, знакомится с девушкой и ему кажется, что это девочка, которую он когда-то крестил, когда она была маленькая. В младенчестве Варвара (Василиса Перелыгина) осталась сиротой, но, став ей отцом духовным, он не стал ей ни новым отцом, ни опекуном. Отцу Александру начинают являться знаки, и он решает этой девушке помочь. Дальше спойлерить не буду, но добавлю, что персонаж Варвара – глухонемая и Василиса Перелыгина долго готовилась и потрясающе передала нам эту героиню. Играть глухонемого — это задача непростая, так как мы, обычные люди, не обладаем такой специфической жестикуляцией.
Почему такая религиозная тема сейчас актуальна? «Приход», «Непослушник», «Страсти по Матвею»…
Как мне кажется, сейчас то время, когда людям не хватает света, душевного наполнения. Мы живем в изобилии образов, ярких, но достаточно плоских, они присутствуют в соцсетях, в контенте, который не всегда несет в себе какой-то глубокий смысл, порой в них есть только сюжет или красивое изображение, либо ни того, ни другого. И при этом мы довольно давно живем в скоростях тик-тока: «10 секунд, и следующий». Думаю, настало какое-то пресыщение. И потом религия для нашей страны — очень традиционная вещь, большой пласт жизни многих людей. Обходить долго эту сторону жизни общества довольно странно. Православие и другие традиционные религии нашей страны, думаю, со временем займут свое законное место в образах современной культуры, в частности в кино.
Возвращаясь к «Длительным свиданиям», когда я этот сценарий читала в первый раз, у меня было совершенно другое видение текста. Я верю в Бога, но, тем не менее, все равно я увидела какую-то мирскую простую историю про пожилого человека, про старость и про то, как у человека может появиться новый смысл жизни в любом возрасте, и он находит в себе силы, меняет свою жизнь и жизнь другого человека у нас на глазах. Было очень чувственно и сентиментально. Мне показалось, что этот фильм просто необходимо снять и при этом срочно.
Премьера прошла на фестивале «Маяк». Какой была реакция?
Призов мы не получили, но было много теплых отзывов и признаний от коллег. За исключением нескольких заметок вся критика фильма была положительной.
Какая дальнейшая судьба? Идут ли еще какие-то фестивали? Может быть есть какая-то международная премьера в дружественных странах? Есть ли понимание по прокату и, может быть, по онлайн дистрибуции?
У нас планируется активная фестивальная жизнь, потому что фильм, безусловно, фестивальный. Будет кинотеатральный прокат в конце 2024-го года, а права на интернет уже проданы. Где будет цифровой релиз, пока сказать сложно – там у платформ своя «кухня».
Вы на базе студии выстраиваете дистрибьюцию? Или у вас есть партнер в виде дистрибьюторской компании?
У нас сейчас нет единого партнера, который берет все наши проекты, мы сами ищем под каждый проект партнеров индивидуально: отдельно на кинотеатральный прокат, отдельно на интернет права, потому что фильмы все разные и прокатывать их по одной схеме невозможно. Какие-то есть супер-авторские, есть более коммерческие. И это все разные люди, разные компании. Очень сложно в нашей ситуации работать с кем-то одним. Ну и потом у нас пока такой не огромный объем производства.
Для меня хедлайнер Свердловской студии — проект «Сломя голову» Евгения Григорьева. Что с ним сейчас происходит и почему он тебе кажется примечательным?
Буквально недавно завершилось производство этой картины. Мы, сломя голову, готовили ее к фестивалю «Зимний», где состоялся ее первый показ. В свет она выйдет уже в 2024 году. «Сломя голову» очень классная история про мужчин и про то, как и каким образом происходит самоопределение мужчины в современном мире. Про эти, на самом деле, не тонкие вещи в мужском мире: по каким критериям окружающие оценивают тебя и степень твоей «крутости»: деньги, или власть, или способность отстоять свои принципы, или, наоборот, их нарушить. Существует огромная масса шаблонов, по которым мы меряем людей вокруг, не только мужчин. Конечно, история может быть имплицирована в том же ракурсе и на женщин, но тут другое. Меня, конечно, волнует, как продюсера, а что «там», потому что я стараюсь не оценивать никого, и мужчин в том числе, с позиций стандартных шаблонов, для меня каждый человек – прежде всего сумма его жизненного опыта, и я сторонник того, что надо уважать в людях этот опыт, а не оценивать их по тому, могут они отшить грубияна или нет. Не все это могут делать или же не хотят. Я очень рада, что Григорьев снял этот фильм, потому что у нас в этом вопросе довольно схожие взгляды. У нас есть в планах фестивальный прокат и далее, с нашими партнерами платформой Кион, МТС-Медиа, мы будем запускать его в кинотеатры и «релизить» на платформе.
Какие еще сейчас проекты в запуске на студии?
У нас есть полнометражный дебют под названием «Втроем». Недавно закончились съемки. В главной роли Ирина Старшенбаум. Это еще один замечательный фильм, который в следующем году увидит свет. Еще у нас много неигровых фильмов, пожалуй, самый яркий – «Нелюбимка» (рабочее название) про группу Niletto. Это режиссерский дебют Стаса Сорокина, мы с ним усиленно работаем, и готовимcя к релизу. Группа Niletto его уже посмотрела, и он им понравился. Кроме того, у нас есть фильм «Наперекор» Марии Васениной – про то, как сельская учительница хочет переехать в большой город, а другая, наоборот – в село. И конечно же, полнометражный неигровой фильм «Кобот» режиссера Анны Евдокимовой.
Вы были мощно представлены на питчинге Минкульта, расскажи о проектах, которые «прошли»?
Мы подавали пять игровых проектов, из них выиграли два – это дебюты Вячеслава Клевцова «Сын мой» по сценарию Евгения Баранова и «Цинга», автора и режиссера Владимира Головнева.
«Сын мой» существует на стыке арт-мейнстрим и жанрового кино, мы продюсеры, конечно, хотели бы при помощи выразительных средств сделать его более жанровым. Замечательная актриса Светлана Ходченкова согласилась принять участие в съемках в качестве исполнительницы главной роли – Кати. Это история про то, как человек может погнаться за ложными целями, но потерять близких. Главная героиня фильма в начале – суровая женщина и довольно расчетливая, но череда событий делает из нее нежную мать, настраивает на понимание, что есть настоящие ценности. Так же в фильме поднимается вопрос детского криминала и как этому противостоять.
Фильмом «Цинга» мы уже тоже довольно долго занимаемся, было несколько версий сценария, Володя писал их с разными авторами, но в итоге ему удалось самостоятельно доделать текст прямо к подаче в МК РФ. Это авторский фильм – действие происходит у северных племен с традиционным укладом. У «Цинги» чем-то схожая тема – это фильм про становление человека, его инициацию. Главный герой – молодой парень — попадает в «дикие» условия Севера. Он переживает спектр эмоций и искушений, в итоге становится настоящим мужчиной. Но эта внутренняя работа займет у него гораздо меньше времени, так как на Севере стать взрослым нужно уже в детстве. Чтобы выжить.
У вас существует равноправие дока и игрового?
Конечно, Свердловская киностудия всю жизнь была меккой неигрового кино. Поэтому мы решили поддержать традицию предшествующего поколения людей, которые руководили, жили, работали на студии. Док — это важно, и вообще, растить документалистов весело: иногда ты ошибаешься, а иногда находишь настоящие бриллианты. Прежде всего, мы стараемся брать наших местных, уральских режиссеров, которые приносят наши, уральские истории. Я не родилась там, я родом из Петербурга, но так я изучаю Урал.
Что сейчас происходит с доком на рынке? Пару лет назад было много разговоров, что док — это новый черный.
Документальное кино активно финансируют, при этом чаще всего заказчики хотят хорошо сделанные телевизионные фильмы и количество зрительских неигровых фильмов растет, как и цифры просмотров. Платформы ждут, чтобы «как у Netflix», а чего ждет зритель, пока, честно говоря, не понятно. Что касается «черного» — до этого, думаю, далеко: стоимость хорошего неигрового фильма – не сильно меньше игрового, а срок производства – гораздо дольше, в то время как те, кто дает деньги на документальные фильмы, еще не готовы раскошелиться на приличный бюджет. Сейчас много тех, кто финансирует док, но я, честно говоря, потом этих фильмов нигде не вижу. На мой взгляд с документальным кино надо делать какой-то апгрейд – давать больше времени и больше бюджет, но меньшему количеству производителей. У дока мало рекламы, видимо, ввиду низкой маржинальности. Но, опять же, не знаю, как и кто эту «маржинальность» оценивает.
Вы помогаете еще и коротким метрам, фильм Андрея Лукьянова выиграл приз за сценарий на фестивале «Короче»…
Да, этот фильм называется «Бернаки», и то, что из 30 фильмов на «Короче» отметили и нас, это большой успех. То, что мы занимается коротким метром, сопряжено с тем, что мы ведем деятельность по подготовке персонала съёмочных групп, и эти фильмы являются одновременно практикумом для наших слушателей. Коротыши мы со-финансируем со стороны СК.
Отдельно хочется отметить нашу супер-колаборацию с платформой START. У них была программа «Короткий старт», они поддержали семь режиссеров, и два фильма были сняты на Свердловской киностудии. Вторая работа называется «Разъезд», его сняла Мария Меленевская, это женский взгляд, раскрывающий философию токсичной мужской маскулинности. Эта комедия, и очень смешная, в ролях Мария Смольникова, Татьяна Догилева и Максим Стоянов. Маша – очень талантливый человек, автор сериала «Обычная женщина» и действующий креативный продюсер, автор сценария.
Какая у вас финальная цель?
Мы стремимся к тому, чтобы у нас была абсолютно герметичная точка на карте России для того, чтобы принять любой кинопроект, производство которого планируется на Урале и восточнее. По второму составу мы сейчас закрываем потребности производства. Конечно, пока крупных «авторов» — режиссеров, операторов, сценаристов, художников — мы не вырастили, но есть мощный скачок в развитии в эту сторону, должно пройти время. Те, кого мы три года назад готовили на ассистентов художника-постановщика, сейчас стали брать небольшие работы в качестве художников-постановщиков. Художественные цеха у нас вообще быстро развиваются, мы ими гордимся.
У нас в этом году был крутой операторский курс, который вела Юлия Галочкина, надо было обучать вторых операторов, но она дала ребятам очень много каких-то вещей, которые связаны именно с мастерством оператора-постановщика. Они делали сложные задания, которые связаны с построением кадра, с выражением при помощи изобразительных средств чувств и эмоций. Я присутствовала на их выпускном экзамене, посмотрела все работы и, честно говоря, была под большим впечатлением. Талантливых людей много, надо как на руднике: заходить, собирать и делать огранку. Но это, конечно, не быстро. Это ты за два года не сделаешь. Это нужно семь лет минимум.
То есть, горизонт планирования — семь лет?
Есть объективные процессы, которые невозможно ускорить, например, получение опыта, ты не можешь его просто взять и загрузить через чип в голову. А работа в кино — это только опыт и ничего больше. Ну еще талант, если мы говорим о творцах.
Есть ли какие-то элементы, которых принципиально не хватает? Что нужно дожать, чтобы та герметичная история, экосистема Свердловской студии сложилась окончательно?
Нам не хватает опытных людей, не хватает продюсеров, сейчас у нас 15 фильмов в производстве и хотелось бы еще кого-то найти, кто бы смог заниматься именно креативным продюсированием. Не хватает креативных продюсеров для неигровых картин. Не хватает людей с производственным опытом. Когда ты снимаешь в регионе, у тебя складывается пул местных сотрудников, и вот ты, допустим, приглашаешь какого-то московского исполнительного продюсера – объяснить ему, что можно нанимать местных людей, сложно. Это всегда борьба, а мы хотим, чтобы было по любви.
В Москве главный тренд — создание кино-кластера как единого пространства, куда люди приходят и смотреть, и учиться, и работать. Как ты думаешь, вот такое направление возможно в Екатеринбурге?
Если честно, я уже давно хотела бы сделать что-то вроде кино-кластера. Мне, правда, слово не нравится, если честно, но может что-то типа клуба выпускников – вполне бы подошло. Потому что мы выпустили почти 300 человек, и они не все работают в кино, но, тем не менее, ребята все славные и очень хорошие. И, конечно, я бы хотела создать для них условия, чтобы они могли прийти на киностудию, пообщаться друг с другом, посмотреть фильмы. В перспективе есть планы и по обновлению кинозала. У нас есть сейчас кинозал, но, к сожалению, не зрительский. Мы сами там смотрим фильмы, как сотрудники, но хотелось бы это делать более уютно что ли, с возможностью пригласить гостей извне. Вот чтобы было хорошо, приятно и так, как будто ты пришел на киностудию в гости к другу. Несмотря на то, что у меня критически нет свободного времени, я постоянно занимаюсь молодежью – читаю их сценарии, делаю рекомендации, если могу кому-то помочь – делаю это. Кино – это очень специальная энергия и я бы хотела, чтобы инфицированных людей этим вирусом в Екатеринбурге было как можно больше, я пытаюсь заразить людей. Тех, кто не боится творчества, не боится ввязаться в съемки, тех, кто не боится откопать в себе талант.
Ссылки по теме
Отцы и деды: Авторские и экспериментальные проекты, поддержанные Министерством Культуры в 2023 году
Сиротство как блаженство: фестиваль «Маяк» – о несчастных и счастливых, о добре и зле
Ирина Старшенбаум и Сергей Кузнецов отправятся в путешествие по Пермскому краю
В Екатеринбурге завершились съемки комедии «Разъезд» с Марией Смольниковой и Татьяной Догилевой
Объявлен шорт-лист Всероссийского конкурса сценарного мастерства
Завершились съемки криминальной комедии «Сломя голову» с Егором Корешковым и Надеждой Михалковой
Евгений Григорьев: «Одно из противоядий страху смерти и страху возраста – это осмысленная жизнь»
Дорогие мои лунатики: Питчинг авторских и экспериментальных проектов в Министерстве культуры
Планета бурь: Питчинг дебютных игровых проектов в Министерстве культуры
Запускается второй поток бесплатной киношколы «Свердловской киностудии»
Павел Деревянко, Юра Борисов и Елизавета Янковская стали «Подельниками»
Свежие комментарии