Начало 1960-х, посреди мегаполиса катается бур на колесиках, суперзлодейский изобретатель которого намерен ограбить местный банк. В дело вступает суперсемейка - качок мистер Исключительный (Крэйг Т. Нельсон) и его крайне гибкая жена Эластика (Холли Хантер), а также их дети - склонная к невидимости дочь-подросток Фиалка (Сара Вауэлл), сверхскоростной мальчуган Шастик (Хак Милнер) и крошка Джек-Джек, чьи способности пока ограничиваются заливистым смехом и быстро наполняемым подгузником. Спасая город от разрушения, супергерои лишь минимизируют урон, а также позволяют злодею уйти, из-за чего их вновь отстраняют службы, несмотря на то, что вообще люди в трико уже несколько лет под запретом во всем мире.
Не успеют экс-супергерои задуматься о простой работе, как тут же возникает загадочный меценат Уинстон Девор (Боб Оденкирк), который зовет на встречу троих суперов старой закалки - чету Исключительных и их товарища человека-морозильника Фреона (Сэмюэл Л. Джексон). У богатея есть план по реабилитации супергероев: для этого нанесшая наименьший урон государственной казне Эластика продолжит спасательную деятельность, но теперь всё будет прозрачно - крошечные камеры, разработанные сестрой мецената Эвелин (Кэтрин Кинер), заснимут всю причиняемую пользу. Неприятности не заставят себя долго ждать, но не меньшие трудности выпадут и на долю мистера Исключительного: теперь ему предстоит кормить детей, заниматься с ними алгеброй, читать сказки на ночь и разбираться в делах сердечных. Помахать кулаками тоже придется, когда возникнет антагонист, победить которого можно, разумеется, лишь всей семьей.
Сиквел «Суперсемейки» — предприятие из неожиданных: с премьеры первой части прошло 14 лет, режиссер Брэд Бёрд после «Рататуя» ушел снимать игровое кино (и не то чтобы преуспел), супергерои стали законодателями блокбастерных мод, наконец, в США успели несколько раз смениться президенты. Сиквелу нужно было на это как-то отреагировать. В начале 2000-х «Суперсемейка» представляла людей в трико с человеческим лицом и семейно-бытовыми проблемами, упоительно воспроизводила ретрофутуризм 60-х, соответствовала пиксаровской формуле «А что если у игрушек/насекомых/супергероев есть эмоции» и пародировала бондиану (в конце концов, кто лучший суперагент, как не супергерой?). В конце 2010-х желание войти в ту же воду второй раз выглядит полнейшим наивом: человеческое лицо сверхлюдей и автоиронию завезли во многие супергеройские фильмы, семейная тема звучит из каждого утюга, а на одной эстетике далеко не уедешь. Поэтому Берд, после первой части отрицавший любые комикс-референсы в диапазоне от «Фантастической четверки» до «Хранителей», решил изобразить супергероя не как обывателя, а как меньшинство. Смена акцентов демонстрирует, что сегодня, при Трампе с его нетерпимостью, снова актуальны подтексты в духе «Людей Икс» из 60-х, где в образе мутантов воплощались ущемляемые представители разных рас, гендеров и сексуальных предпочтений.
Работает с этой схемой Бёрд без особого изящества: начинаясь там, где закончилась первая часть, сюжет второй «Суперсемейки» подобострастно копирует структуру оригинала, отдав поначалу все приключения Эластике, больше сфокусировавшись на домашнем быте и снова прибегнув к дешевому финту «скрывавшийся в тени злодей». Вдобавок Исключительные временно переезжают из мотеля (еще раньше была крошечная квартира) в роскошный двухэтажный особняк, что, с одной стороны, буквально отдаляет их от простых людей, с другой - указывает на примат развлекательности над какими-то серьезными идеологическими посылами.
В «Суперсемейке 2» хватает шуток и сюжетных ходов, которые при большом желании можно трактовать превратно (например, есть неловкий скетч с заговаривающимся афроамериканцем, который пытается выразить респект Фреону), но главный фокус Бёрда в том, что он имеет в виду исключительно общие вещи. «Суперсемейка» заглавными буквами говорит про Семью, Равноправие и Справедливость, раскрашивая это растиражированными сценками. В этом, в общем, секрет успеха Pixar вообще и Бёрда в частности.
За пять лет до первого мультфильма про Исключительных режиссер сделал «Стального гиганта» - такое же плакатное и сентиментальное полотно про исполинского робота, Холодную войну и необходимость мира во всем мире, события которого разворачивалось в 1957-м. «Суперсемейка» же родилась уже не в атмосфере послевоенной паранойи, а в подобии оттепели, хотя в сиквеле о том, что на дворе 1963-й, можно узнать лишь благодаря афише, отсылающей к картине «Безумие 13» - дешевому хоррору молодого Фрэнсиса Форда Копполы. Тут увлечение ретрофутуризмом Брэда Бёрда напоминает о Гильермо Дель Торо с его «Формой воды», когда симпатия к определенным культурным феноменам игнорирует ряд сопутствующих коннотаций. В случае «Суперсемейки», к счастью, речь не о том, что это консервативное кино, прикидывающееся либеральным, но об истинном равнодушии Бёрда как минимум к супергероям, а то и ко всем замечательным произведениям, которые мерещатся в этой двухчасовой пропаганде семьи.
Вместе с тем «Суперсемейка 2» виртуозно соответствует ожиданиям: дорого, бодро и солидно выглядит, шутит, грустит, ну и, конечно, манипулирует зрителем по-черному (а как иначе, когда у тебя под рукой младенец со сверхспособностями?). Наконец, Бёрд не стесняется пускать в ход главную суперспособность Pixar: быть высокотехнологичным Капитаном Очевидность. Пресловутая шутка про то, что студия в каждом мультфильме помещает эмоции в создания, для этого не всегда предназначенные, иллюстрирует жажду человека проецировать себя на всё - хоть на других людей, хоть на игрушки, хоть на насекомых. И Pixar что в лучших, что в худших своих проектах олицетворяет этот тотальный антропоцентризм, чье самое абсурдное проявление - подозревать в человечности других людей, даже с приставкой «супер» или «сверх». Задача по-своему необходимая и благородная, но вместе с тем довольно стерильная: менее выхолощенный проект, лишенный вдобавок этой суперменовской прямоты, способен очаровать по-настоящему, а не запрещенными приемами, громкими фразами и игрушками из прошлого.
Свежие комментарии