Берлинале-2018: Бабья доля

Ролью женщин в современном обществе, политике и культуре сегодня озабочены не только в Голливуде. Громко прозвучавшие в прошлом и уже в этом году сексуальные скандалы заставили во всем мире говорить женщин о себе и бороться с гендерной дискриминацией. Не удивительно, что и программа нынешнего Берлинского кинофестиваля, который проходит в эти дни в столице Германии, не могла обойтись без сильного – женского – пола.

Новости СМИ2

Особенно программа конкурсная, которая должна определять тенденции текущего мирового кинематографа и устанавливать заделы на его дальнейшее развитие. Берлинале славится своей общественно-политической активностью. В два предыдущих года темой номер один здесь были мигранты. В этом – повестка дня ожидаемо сделала большой шаг навстречу женщинам. Кинофестиваль поддержал движение #MeToo, заверил, что на красную дорожку здесь можно приходить хоть в балетках, хоть в кроссовках (последние, кстати, действительно мелькают перед премьерами чаще, чем высокие каблуки), и включил в конкурсную программу сразу несколько фильмов про женщин, два из которых - про лесбийские пары. «Наследницы» (Las herederas) парагвайского режиссера Марсело Мартинези рассказывают про Чикиту (Маргарита Иран) и Челу (Ана Бран), которые давно живут вместе и, кажется, готовы делить все невзгоды, включая надвигающееся банкротство. В паре давно существует семейное распределение ролей: меланхоличная Чела в основном не выходит из дома, предпочитая шумные компании мольберту, веселая Чикита, напротив, общительна и заботлива, именно на ее энергии держится эта семья и Чела, совершенно не самостоятельная в бытовом плане. Бедственное финансовое положение однако вносит существенные коррективы. Когда Чикита оказывается в тюрьме за долги, Челе приходится все больше соприкасаться с внешним миром. Она даже начинает зарабатывать какие-то деньги – развозом на старой машине, уже выставленной на продажу, обеспеченных старушек. В доме одной из клиенток она встречает молодую Энжи (Ана Иванова) и сразу начинает испытывать к ней симпатию, которую сложно перебороть. Эти неожиданные, давно забытые (а, может, и не знакомые вообще чувства) делают Челу более самостоятельной. Вот она уже может не только сама налить себе воды или Кока-Колы (раньше за нее это делала или Чикита, или служанка), но и принять необходимое для дальнейшей жизни решение. В этом плане «Наследницы» наследуют классической драматургии, в которой обязательна трансформация главного героя по ходу фильма. Порой сюжет, правда, немного буксует, от чего возникает ощущение растянутой до полного метра короткометражки. Явно недорогая в производстве, практически камерная лента (действие редко выбирается на натуру, в основном оно происходит в доме или машине) сделана вполне аккуратно, с хорошим визуальным вкусом, хотя и без изысков. В конкурсной картине «Дочь моя» (Figlia mia) тоже быстро обозначивается любовный треугольник, и тоже без мужчин. Но и нетрадиционных отношений при этом нет, поскольку речь в этой ленте идет о материнстве. Десятилетняя рыжеволосая Виттория из небольшой итальянской деревни знакомится на родео с отвязной Анжеликой (Альба Рорвахер), погрязшей в долгах любительницей лошадей, выпивки и сиюминутных удовольствий. Эта встреча и сближение девочки с разбитной алкоголицей вызывает сильное возражение со стороны ее заботливой матери Тины (Валерия Голино). Виттория не подозревает, что две женщины связаны секретом, но, проводя все больше времени с белокожей Анжеликой, сама догадывается о том, что та ее настоящая мать. «Дочь моя» – второй фильм режиссера Лауры Биспури, дебютная картина которой «Клятвенная девственница» с той же Рорвахер в главной роли несколько лет назад была также представлена в конкурсе Берлинале. Как и в предыдущей работе, главной темой этой новой яркой, эмоциональной и теплой конкурсной картины становится самоопределение юной героини, которая еще в силу возраста не понимает, кто она и чего хочет от жизни. Нежданно-негаданно Виттория оказывается словно между двух стихий: Тина олицетворяет добродетель и порядочность, Анжелика – гремучий хаос. Сердце девочки становится полем битвы двух женщин, которые борются за право называться мамой. Если и «Наследницы», и «Моя дочь» сталкивают характерами двух не похожих друг на друга женщин, то в других конкурсных лентах на первый план выходит лишь одна героиня, оказавшаяся в мире жестоких мужчин. Так, в ироничной «Девице» (Damsel) братьев Зеллнер речь идет о вполне самостоятельной Пенелопе (Миа Васиковска), за сердце которой вдруг решает побороться неловкий Сэмюэл (Роберт Паттинсон), а потом примерно и все другие герои мужского пола. Миа из того типа женщин, которые и коня на скаку остановят (хотя здесь, скорее, маленького пони), и в горящую избу войдут (хотя и тут поправка – избу героиня Васиковски отчаянно подрывает сама). Предложение руки и сердца для такой девицы может закончиться вполне трагически для потенциального жениха. Появись эта лента в конкурсе Берлинале в другие годы, она, возможно, вызвала бы только смех зрительского зала – ироничный псевдовестерн с хорошими актерами и не более того. Но в нынешнем году «Девица», показ которой для прессы закончился «буканьем», смеется над тем, над чем сейчас смеяться в кино как бы не принято, несмотря на то, что харассмент в «Девице» находит вполне живой и жесткий отклик со стороны отчаянной Пенелопы. В другом конкурсном фильме – «Еве» (Eva) Бенуа Жако – женщина сама отправляется на поиски сексуальных партнеров. Точнее – клиентов. Главная героиня здесь – женщина по вызову Ева, которую играет Изабель Юппер. На столь странный заработок героиню Юппер толкают семейные обстоятельства. Одним из клиентов Евы становится молодой драматург (точнее выдающий себя за талантливого писателя) Бертран (Гаспар Ульель), которого она буквально сводит с ума. Бенуа Жако – человек классических нравов, далекий, по всей видимости, от актуальной повестки дня, современной драматургии и уж тем более изобразительных возможностей нынешнего кинематографа. Его «Ева» – вялотекущая мелодрама, лишенная даже намека на чувственность или сексуальность, снятая по моде телевизионных фильмов 1990-х. Удивление вызывает лишь то, что в столь невнятном проекте согласились участвовать и Юппер, и Ульель. Хотя то, что «Ева» представлена в конкурсе одного из главных мировых киносмотров тоже находится за гранью понимания. С визуальным рядом проблемы есть и в другом фильме Берлинале «Недвижимость» (Toppen av ingenting), рассказывающем о 68-летней женщине, которая после смерти отца становится владелицей жилого здания в Стокгольме. Название у картины говорящее – тут действительно все посвящено проблемам рынка недвижимости (так или иначе эта тема затрагивается во всех, даже самых малозначительных диалогах ленты). Увлекшись изображением (фильм снят на ужасающе крупных планах, отдельно демонстрирующих не только лицо, но и части тела главной героини, еду, напитки, есть тут даже сцена секса, которая в прямом смысле слова испугала многих зрителей) и погнавшись за провокационностью, режиссеры ленты Аксел Петерсон и Манс Манссон подзабыли про драматургию – фильм фактически делится на две части. В первой – бесконечные страдания уже немолодой арендодательницы и хождения по квартиросъемщикам, во второй – хроника одного безумия этой пожилой женщины (она, кстати, тетя одного из режиссеров и непрофессиональная актриса). Только эта вторая, почти комедийная часть, хоть немного искупает существование этого фильма в целом. В отличие от «Недвижимости» и «Евы», конкурсная лента «Три дня в Кибероне» (3 Tags in Quiberon), основанная на интервью Роми Шнайдер журналу Stern, снятая довольно аккуратно и стильно, в монохроме, продиктованном в том числе и фото Шнайдер для Stern, которыми вдохновлялась режиссер ленты Эмили Алеф (она и Биспури – единственные женщины-режиссеры конкурсных фильмов). Сюжет картины, как понятно из названия, охватывает три дня из жизни немецкой актрисы в 1981 году. В курортный Киберон, где Шнайдер (Мари Баумер) лечится от депрессии и выводит токсины, приезжает сначала ее подруга детства Хильда (Биргит Минихмайр), а затем журналисты Stern – друг Шнайдер, фотограф Роберт Лебек (Чарли Хюбнер) и дотошный падкий на сенсации корреспондент Майкл Юргс (Роберт Гвиздек), который хочет сделать с актрисой откровенное интервью. Так из его вопросов (и ответом Шнайдер) про предстоящий развод с мужем Даниэлем Бьянзини, отношения с матерью и детьми, самоубийство предыдущего супруга Гарри Майенома и, естественно, роль Сиси складывается этот двухчасовой фильм. Актриса страдает от депрессии, постоянно курит, спит или пьет вино, а также отвечает на вопросы Юргса. Разговор однако ходит по кругу – так, что, кроме красивой картинки, в фильме, кажется, не остается уже ничего. Кроме очередной несчастной женской судьбы и не самых свежих размышлений о том, что и знаменитым людям приходится в жизни несладко.