ММКФ-2018: Российские фильмы в основном конкурсе фестиваля

В основном конкурсе Московского кинофестиваля, который в этом году собирался в непростых условиях из-за переноса смотра с июня на апрель, показали сразу три российские картины. Причем если в прошлом году все три российских участника были от опытных и довольно известных режиссеров – Рустама Хамдамова, Вадима Перельмана и Владимира Котта, то среди нынешних отечественных участников оказалось сразу две «темные лошадки».

Новости СМИ2

Это «Царь-птица», представитель якутского кинематографа, наконец-то добравшегося до Москвы, и «Ню» дебютантки Ян Гэ. Без Котта, впрочем, не обошлось и в этом году. Свою версию армянского землетрясения «Спитак» представил в конкурсе ММКФ Александр Котт, автор военно-патриотической «Брестской крепости» и победившего несколько лет назад на «Кинотавре» поэтического «Испытания». Все три представлявшие в конкурсе ММКФ Россию фильмы оказались при этом очень разными. СПИТАК Основанная на реальных событиях картина Александра Котта рассказывает о самом разрушительном и самом многочисленном по числу жертв землетрясении, случившемся на территории Армении 7 декабря 1988 года. В центре истории главный герой Гор (Лерник Арутюнян), который, покинув Армению в поисках лучшей жизни, возвращается после землетрясения, чтобы найти семью. Съедаемый чувством вины, он добирается до Спитака и пытается раскопать руины своего дома, в то время как его жена (Эрмине Степанян) и дочь (Александра Политик) ждут помощи под завалами совсем в другом месте. Параллельно разворачивается несколько других историй, одна из которых посвящена реальному спасателю из Франции и его взрослой дочери-фотографу, документирующей события на месте трагедии. От «Спитака» ждали не просто добросовестной хроники страшных событий 30-летней давности, но и художественного их осмысления, концептуального и философского. Александр Котт с первого кадра берет верную ноту и чутко, без надрыва показывает тихое человеческое горе, почти молчаливое – настолько невыносимое. В каждом кадре чувствуется бережное, трепетное отношение автора к материалу, на котором строится фильм, и к каждому конкретному герою картины – равно как и ко всему народу, пережившему эту трагедию. В общих сценах успешно задействованы реальные люди, жители Армении, для которых участие в картине стало своеобразной терапией и данью памяти погибшим родственникам. Декорации огромные, созданные из натуральных материалов - когда актер в кадре берет камень и откидывает его, он кидает именно камень, а не кусок крашеного пенопласта. Чего картине не хватает, так это целостности. Несмотря на наличие сквозного соединяющего сюжета, она рассыпается на сцены и диалоги, оставляя впечатление недоработанности сценария или, наоборот, его купированности в силу производственных противоречий. Из-за этого теряется драматургическое напряжение и разряжается эмоциональная атмосфера фильма – мрак бледнеет, а финальный свет надежды кажется несколько искусственным. Трудно сказать, насколько картина получилась такой, какой она задумывалась Коттом, но, нельзя не заметить, что одной лишь идеи об объединяющей силе катастрофы и дружбе народов перед лицом большого горя недостаточно для того, чтобы кино получилось выдающимся. Не покидает мысль, что будь это документальная лента о реальных людях, переживших утрату, о жителях Спитака, многие из которых до сих пор живут во временных вагончиках, о многих старинных зданиях Гюмри, бывшего Ленинакана, выглядящих сейчас так, словно землетрясение было в прошлом году, - впечатления она оказывала бы большее. Но с другой стороны, если искусство кому-то помогает пережить боль, значит такое кино необходимо, поэтому трудно бросить в него камень, лучше подождем отзывов зрителей – в первую очередь, живущих в прекрасной стране Армении. ЦАРЬ-ПТИЦА Лаконичная якутская картина режиссера Эдуарда Новикова, может быть, и не самый выдающийся в этом феноменальном региональном кинематографе образец. Прошлогодний фестивальных хит «Костер на ветру» Дмитрия Давыдова, пожалуй, был более поэтически снят и лучше стилистически скроен. Однако в конкурсе нынешнего ММКФ «Царь-птица» выглядит вполне достойно – в первую очередь благодаря актерскому составу. Исполнители главных ролей Степан Петров и Зоя Попова органично и самобытно играют простых якутских стариков, живущих в глуши в доме с коровником. Зимой 1930-го к их дому прилетает орел, решивший поселиться на родовой лиственнице. Старик во сне видит кошмары, считает орла предзнаменованием беды. Но ни выгнать птицу, ни уж тем более убить ее семья не может – орел считается в этой местности священным. Вызванный для обряда изгнания шаман им не помогает, и в итоге старики начинают относиться к орлу уже практически как к члену семьи. Орел, впрочем, не единственный гость стариков. Однажды к ним приходит и «советская власть» в лице активных комсомольцев, строящих новую жизнь и устанавливающих новые порядки даже в этой забытой богом глуши. Фильм Эдуарда Новикова снят небогато, всего за три миллиона рублей – при том, что сцены с орлом снимались отдельно от актеров, в Киргизии. И, к сожалению, небольшой производственный бюджет заметен в комбинированных сценах. Сказать, что это слишком мешает картине, впрочем, нельзя. За счет актерской игры и лаконичного сценария, придающего на первый взгляд камерному поэтическому кино вполне понятный политический посыл о том, как советская власть погубила всё святое, фильм выглядит очень достойным. И, пожалуй, лучшим из всех представленных в конкурсе трех российских картин. НЮ Дебютная работа актрисы «Гоголь-центра» и певицы, участницы прошлогоднего «Голоса» Ян Гэ стала главной картиной, которая вызвала на фестивале нездоровый ажиотаж. На первый пресс-показ не попали все желающие, брали зал практически штурмом, кричали, что нужно открыть еще один зал для показа, но технической возможности для этого не было. Причем большинство попавших на этот первый пресс-показ о Ян Гэ ничего не знали, привлекло их название картины, обещавшей скандальную «обнаженку», но в итоге ничего скандального в фильме «Ню» нет, а само провокационное название – это произношение китайского иероглифа, обозначающего слово «корова». Впрочем, «Ню» – фильм действительно откровенный. Это очень личная история Ян Гэ – китаянки, пытающейся жить и любить в России. «Ню» – кино дебютное, но Ян Гэ тут приняла верное решение снять первый фильм о себе, о своих чувствах и переживаниях. Периодически картина, частично автобиографичная, напоминает сеанс психотерапии, когда нужно проговорить боль, чтобы ее пережить, отпустить ее. Ян Гэ, которая сама же и сыграла главную роль, переживает расставание с молодым человеком и пытается отпустить любовь к нему. Подруга дает ей совет – переспать с кем-то, чтобы наконец поставить точку в этих завершившихся отношениях. Так Ян Гэ отправляется на поиски новых любовников и новых ощущений, способных заглушить тяготы первой несчастной любви. Временами «Ню» наивно, временами – трагикомично, временами – вызывающе, временами, скорее, напоминает даже не кино, а видеоблог. С одной стороны, это имеет право на существование и, возможно, Ян Гэ сможет еще реализовать режиссерский потенциал в дальнейшем. С другой стороны, есть сомнение в том, что этот дебют нужно было вносить именно в конкурс международного кинофестиваля. Но тут, видимо, и сыграла роль оперативность в сборе программы нынешнего московского смотра.