Джон Франкенхаймер снял 12 лет назад «Азартные игры». Действие этого явно не самого удачного фильма талантливого режиссера происходило среди снегов, а суть сводилась к ограблению казино. Австриец Штефан Руцовицки, известный прежде всего по «медицинскому» триллеру «Анатомия», взял из «Азартных игр» финальную часть сюжета в качестве каркаса и оплел его необходимыми для жанра деталями и ходами.
«Черный дрозд», прекрасно названный российскими прокатчиками по принципу «чтобы никто не догадался», начинается с того места, где закончилась картина Франкехаймера, и начало, надо сказать, выглядит весьма интригующе. Машина с преступниками врезается в оленя и, красиво кувыркаясь, вылетает с заснеженной дороги в поле. Бумажный шлейф купюр вылетает из разбитого автомобиля, затем оттуда вылезают брат Эддисон с сестрой Лиз — Эрик Бана и Оливия Уайлд соответственно. Проезжающий мимо патрульный получает от Баны сначала извинение, затем — пулю в голову. После этого криминальные родственники разделяются, потому что поодиночке убегать как-то сподручней, предварительно договорившись созвониться. Приблизительно в это же время из тюрьмы выходит молодой боксер и бывший олимпийский чемпион Джей (Чарли Ханнэм). Так уж получилось, что его родители живут недалеко от канадской границы (а именно туда через сугробы и леса пробираются Бана и Уайлд), а так как скоро День Благодарения — отчего бы не полакомиться гусем по маминому рецепту? Ясное дело, пути Джея и Лиз пересекутся, из искры взаимной симпатии возгорится пламя, а все имеющиеся в фильме ружья и пистолеты непременно выстрелят.
То, что могло бы быть достойным триллером категории «Б», да еще и с отличными актерами второго плана (Крис Кристофферсон, Сисси Спейсек, Трит Уильямс), в руках Рузовицки сдувается и усредняется благодаря стандартнейшей и неинтересной режиссуре. Вся сюжетная колея избита до колдобин, все линии настолько банальны, что в какой-то момент думаешь, что сценарий составляла компьютерная программа, спрятавшаяся за именем Зак Дин. Даже обязательное семейное единение под дулом пистолета не оборачивается катарсисом. Покричали друг на друга, кого-то ударили лицом об стол, кого-то ранили, а тут и помощь подоспела.
С другой стороны, в фильме есть еще одно действующее лицо, всегда добавлявшее дополнительное измерение в картины любого жанра — снег. Загнанный талибан в «Необходимом убийстве», идущий на верную смерть охотник за головами в «Великом молчании», беременная полицейская в «Фарго» всегда смотрелись особенно уязвимо на фоне белого сугробов и поземки. Поэтому когда довольно скучный актер Ханнэм выбегает из мотеля в одних трусах или Оливия Уайлд переодевается прямо на улице, зритель внутренне ежится вместе с актерами, а значит и сопереживает. Все остальное экранное время интерес вызывает лишь Банна, сыгравший убедительного и неоднозначного преступника с совестью. Отличный актер чудом смог вытащить картину из тисков заезженных клише, почти как Мюнхгаузен себя с лошадью из болота. Другие персонажи весь фильм говорят и делают именно то, что от них ожидаешь. Такое жанровое постоянство не всегда бывает вредным, однако в случае с «Дроздом» об исключении говорить не приходится.
Ссылки по теме
Режиссер фэнтези «Доктор Стрэндж» Скотт Дерриксон снимет любовную историю «Ущелье»
Свежие комментарии