Франсис (Дженни Слейт) стала художницей, потому что это такая семейная профессия. Дела в университете идут так себе, родители – Левай (Дэвид Пэймер) и Мирела (Джессика Хехт) – разводятся, а сестра (Элиза Киблер) выходит замуж за человека, которого отец терпеть не может. Мир вокруг героини брюзжит и готов к ее участию в параде вечного недовольства, но ситуацию спасает студенческая стажировка. Нью-йоркские интерьеры сменяются пейзажами норвежских островов: Франсис едет к художнику Нильсу Ауэрману (Фритьов Сохейм), живущему тише, чем мертвые. Студентка будет помогать мэтру в исполнении нового замысла: он выкрашивает сарай на участке в желтый цвет. Однако с Норвегией нужно быть осторожной: через океан от США, на фоне ее холодных горных ландшафтов можно встретить и любовь в лице русского эмигранта Яши (Алекс Шарп), тоже прилетевшего из Нью-Йорка, и модель для триптиха, в котором будет что-то от шедевра.
Поиски себя на фоне поразительных пейзажей, которые проносятся отражением в ветровом стекле под регги и инди-рок, — сюжет не из свежих, достаточно вспомнить «Невероятную жизнь Уолтера Митти», которую Бен Стиллер снял в 2013 году. В движении и в смятении вновь дитя мегаполиса, пусть и более «возвышенное», чем офисный клерк. Однако, свесив ноги с площадки пожарной лестницы и смотря в пустоту кирпичной стены, Фран несильно отличается от остальных задумчивых одиночек Нью-Йорка, которых в последнее время показывают в изобилии (например, в «Меломанке»).
Немецкий режиссер Давид Внендт соединяет энтузиазм Стиллера с эстетикой Уэса Андерсона. Художница Фран сравнивает новых знакомых с персонажами Боттичелли и Ван Гога – и картины незамедлительно показывают разложенными на воображаемом столе (вид сверху). Вендт также взял андерсоновскую палитру и выкрутил яркость: пастельный желтый превратился в цвет, которым красили стены сараев в «Солнцестоянии» (2019), а сам фильм явно хочет казаться сказочным. Фран находит общий язык с козами, живет среди насыщенных бирюзовых, желтых и красных оттенков, а еще шатается в норвежском костюме по болотам вместе с новоявленным русско-еврейским принцем.
Смешивая шум северного моря, яркость красок и непосредственность персонажей, режиссер хочет вывести новое кино о поиске себя, но за 78 минут не успевает показать все задуманное. Нью-йоркское смятение выставляется nota bene, норвежские крупные планы уступают тем, над которыми заранее постаралась природа. По ноге героини ползет пиявка, останавливаясь почти у промежности: неужели нью-йоркская жизнь высасывала из Фран молодость и силу? А забегающий в фургон к художнице козленок, уступающий место продавщице из супермаркета, сошедшей словно с полотен Рафаэля, намекает на фертильность героини? Так ведь об этом без экивоков расскажет чувственный секс под сводами свежевыкрашенного произведения искусства – приснопамятного сарая.
Вдобавок синопсис вводит в заблуждение на счет двух главных героев: камера пристально следит за жизнью Фран, а Яша вообще появляется в середине повествования – с русскими корнями, умершим отцом и претензией на сочувствие зрителя. Перетягивают внимание на себя и приглашенные звезды: Джиллиан Андерсон играет эксцентричную мать Яши, а Зак Галифианакис изображает викинга для местного музея. Их персонажи появляются буквально в трех-четырех сценах, но оказываются интереснее главных героев. Как и норвежский художник Нильс – аскетичный творец, променявший жизнь в обществе на творческую свободу. О них за 78 минут тоже ничего толком рассказать не успевают.
В итоге получается смазанная, словно увиденная сквозь ветровое стекло на высокое скорости история о девочке, которая рисует пальцами, раскрашивает сарай и зачем-то донимает русского эмигранта. Сцены ее старой и новой жизни сменяются так быстро, что довольно быстро остаются где-то позади и выветриваются из памяти.
Смотрите «Солнце в ночи» в онлайн-прокате с 17-го июля.
Свежие комментарии