«Да это все бред какой-то!» — разговорный оборот служит разменной монетой: одни с рассеянностью, уставившись в голую плоскость стола, применят фразу к «делу Серебренникова», другие станут раздраженно трепать его фильм теми же словами. И в общем-то окажутся правы. Показанные в основном конкурсе Каннского фестиваля (куда режиссер по известным причинам не смог приехать) «Петровы в гриппе» — два часа дурмана, морока и обморока, галлюцинаций от жара, где мифы впутываются в реальность — обратного пути не было и не будет, ибо мы все живем в лабиринте мрачного сказочного бреда.
Необнадеживающий диагноз мгновенно считывается с экрана, местами он прописан буквально: Кирилл Семенович часть своей исповеди отдал интертексту. Но не цитатам из романа Андрея Сальникова, который он превратил в сценарий, а дурным случайным надписям, вроде той, что стоит в заголовке этого текста. «До свадьбы не доживешь», «Увы» — стены обняты буквами, ставшими венцом подъездного (и не только) народного творчества. Это самое творчество в разных формах просочится через экран как вода через решето. Будет пассаж и про непризнанного романиста-гения (харизматичный Иван Дорн) — тот не надеется быть понятым соотечественниками при жизни (уж не надел ли Себренников на него свое пальто?). Сам Петров (понурый Семен Серзин) — автослесарь, рисующий комиксы, не только, чтобы порадовать сына, но и для души — такое вот лекарство от драмы. Его жена (восхитительная Чулпан Хаматова) — библиотекарша, дежурящая на кружке поэтов (там, кстати, собрались реальные сочинители: Гуголев, Родионов, Емелин), с причудливым, мягко скажем, чувством справедливости. Они будто бы развелись, но кажется, что разницы от бюрократических отметок в паспорте нет: живут вместе или раздельно, причитают на кухне, занимаются будничным сексом, хотя грезится похотливый крестовый поход прямо в читальном зале библиотеки.
Вроде Петровы одни, вот их трое в гостиной у дивана: сын в лихорадке, но хочет на елку в ТЮЗ, мать с отцом спорят, кто же пойдет в аптеку за аспирином (или детям его нельзя?) — маленькая ячейка несчастна то ли по своему, то ли как все остальные. За окнами хтонь и хмарь города Невьянска — там еще тысячи Петровых, каждая вторая бабка в автобусе носит эту фамилию мужа. И все, конечно, больны, так и ответят в скорой: «И у меня 39, звоните, когда станет хуже!». Правда от температуры, кашля и лбов, покрытых испариной, не веет предзнаменованием пандемии (фильм Кирилл Семенович снимал в 2019 году в перерывах между судами) — это взгляд не в будущее, а в прошлое, которое прочно заменило настоящее целой страны.
И почему-то говорить о судьбах народа в иносказательной грации притчи не выходит без Нового Года. Праздная агония одной ночи, снова и снова растягивающейся на 10 дней, стала своего рода талисманом русской режиссуры: сумасбродное путешествие «Страны Оз» Василия Сигарева, изящная тоска «Северного ветра» Ренаты Литвиновой, теперь — муторный порог праздника Кирилла Серебренникова. И он, и Рената чувствуют, проговаривают и скорбят о том, что весь этот дождик, мишура, гирлянды и ощущение треклятого чуда остались в детстве, нового счастья в куранты не будет, торжественный обряд рассыпается на обязанности. Но и это некий обман — по Кириллу Семеновичу, все несчастье Петрова и началось с детской елки (а теперь он ведет своего сына на точно такую же тридцать лет спустя), когда мама (как всегда прекрасная Варвара Шмыкова) забыла подготовить заячьи (лисьи или хотя бы медвежьи) уши для сына, а у Снегурки (утомленная Юлия Пересильд) пальцы сковал холод, а может быть случилась интоксикация, но разве поймет это крошка Петров? Волшебство станет его врагом.
Пограничность каждого из миров раскрывается постепенно, то порывисто, то неспешно, хворь и озноб открывают двери в циркуляцию галлюцинаций: мифическая явь создает новое кинематографическое измерение. Если сделать шаг в сторону от национальной важности рубежа декабря и января, то непросто дать определения киноязыку, изобретенному здесь Серебренниковым. Штамп магического реализма будто недостаточен и слишком прост: пластика фильма — то ли глина, то ли лава, то ли липкий снег. Снежная баба «Петровых в гриппе» румяная и понурая, ее голову венчает пустое звенящее, как стон, в тишине ведро, она может ожить под бой курантов в фантазиях (или опять же в бреду) ребенка, а может погибнуть от рук празднующих прохожих или яростных лучей солнца.
Дед Мороз (Юра Борисов), Снегурочка, зайцы, хоккеист без шлема — не единственные гости на этом пагубном утреннике, среди снежной хмари бродит и Аид по метели (Юрий Колокольников), и лица перебегают из «шкуры в шкуру» (в этом хороводе Тимофея Трибунцева можно встретить раз пять), в глазах Нурлынисы Петровой искрятся бесы (конечно, по Достоевскому), и даже НЛО будет светить над Невьянском. Город впору посчитать выдуманным, созвучным с Норманском братьев Стругацких: горожане злы своей этой сказочностью, сыты по горло праздником, снегом и страной, они ждут скорее своей остановки автобуса. За прохожих и случайных встречных соотечественникам будет, может быть, стыдно — и тут удобно клеймить Кирилла Семеновича русофобом: «Петровы в гриппе» — кино упрямо злое, но может ли быть другой вид у разбитой елочной игрушки? У всех вокруг жар, все больны, лечения нет, дальше можно только умирать — прямо перед тем, как пойдут титры. Но «Говорят под Новый год, что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается». И мертвец как Иисус встанет из гроба и пойдет на свой чертов автобус — воскресение в России возможно только под бой курантов. Поймет ли президент жюри Спайк Ли магический кодекс загадочной русской хтони? Или скорее подумает: «Да ну, бред какой-то».
Ссылки по теме
Канны - 2021: Юлия Пересильд, Чулпан Хаматова и Сальма Хайек
Мэтт Деймон рассказал, почему отказался от главной роли в «Аватаре»
Леа Сейду не поехала на Каннский кинофестиваль из-за коронавируса
Канны - 2021: Белла Хадид, Катрин Денёв и Сесиль де Франс
Канны - 2021: Шонн Пенн, Виржини Эфира и Оливер Стоун
Канны - 2021: «Дело» Алексея Германа-младшего — политический заповедник русской интеллигенции
Канны - 2021: Тильда Суинтон, Мэтт Дэймон и Эбигейл Бреслин
Блеск и нищета красных дорожек: Изабель Аджани, Дженнифер Лоуренс и Рената Литвинова
Канны - 2021: Софи Марсо, Диана Крюгер и Джейн Биркин
Канны - 2021: Энди МакДауэлл, Джессика Честейн и Марион Котийяр
Мэгги Джилленхол, Милен Фармер, Тахар Рахим и Мелани Лоран вошли в состав жюри 74-го Каннского кинофестиваля
Продюсерский проект Александра Роднянского «Где Анна Франк?» покажут в Каннах
Юлия Снигирь, Паулина Андреева и Светлана Ходченкова готовы покорять международный кинематограф
Фильм с Александром Кузнецовым попал в программу «Двухнедельника режиссеров» в Каннах
Кирилл Серебренников признался, что рад освобождению от поста худрука «Гоголь-Центра»
Фильмы Киры Коваленко и Алексея Германа-младшего отобраны в программу «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля
«Петровы в гриппе», «Купе номер шесть» и «Французский вестник» вошли в основной конкурс Каннского фестиваля
Проект фильма «Белой дороги!» представят на Каннском фестивале
«Аннетт» Леоса Каракса с Адамом Драйвером и Марион Котийяр откроет Каннский фестиваль
Трагедия ярославского «Локомотива», «Мы» Замятина и «Петровы в гриппе»: какое российское кино выйдет в прокат
Фильм «Портрет незнакомца» со всеми артистами «Мастерской Петра Фоменко» выйдет осенью
Каннский кинофестиваль перенесли с мая на июль
20 самых ожидаемых экранизаций 2021 года
Кирилл Серебренников вновь поработает с автором «Петровых в гриппе» Алексеем Сальниковым
Больше надежд нету: Питчинг дебютных проектов в Министерстве культуры РФ
Виктор Хориняк: «В актёрство идут более раскрепощённые и свободные»
Фестивальные награды и окупившийся «Текст»: фонд «Кинопрайм» подвел итоги работы за 1,5 года
Кинотавр-2020: Глубокое проникновение в российский кинематограф
23-летняя Таисия Вилкова впервые стала мамой
«Петровы в гриппе»: Чулпан Хаматова и Семен Серзин живут в мире своих фантазий
Кирилл Серебренников снимет сериал об Андрее Тарковском
Фонд «Кинопрайм» планирует поддержать 20 проектов в этом году
(Не)Идеальное кино: 70 российских фильмов 2020 года
Свежие комментарии