На пороге развала Советского Союза выпускник Восточного факультета ЛГУ, вoенный переводчик Андрей Баконин увольняется из разваливающейся на глазах армии. Он устраивается работать журналистом в ленинградскую «молодежку», еженедельную газету «Смена». Взяв псевдоним по девичьей фамилии матери, Баконин создает в редакции самый актуальный для девяностых отдел – криминальной хроники. Так начинается карьера Андрея Константинова: журналиста, писателя, одного из зачинателей новой петербургской школы расследования.
Жизненный опыт Константинова неординарен. «Переводяга» с опытом работы в Южном Йемене и Ливийской джамахирии как нельзя лучше подошел к новому месту и времени. В стране запускается маховик большого передела собственности. Бурно расширяющаяся торговля становится плодородной почвой для укрепления бандитских группировок. Из того времени приходят легендарные ОПГ: «Тамбовские», «Малышевские», банда Челышевых. Многие из них появились еще в восьмидесятые, рыночная экономика лишь укрепила их структуру. Вслед за бандитами на улицы беднеющего города приходит особая эстетика: спортивные брюки, кожаные куртки и «широкие» внедорожники, которым лучше загодя уступить дорогу. «Кресты» на Арсенальной набережной становятся центром внимания населения: к ним, встречая отпущенных «братков», стягиваются дорогие иномарки, доставляющие арестантов из изолятора в лучшие городские рестораны.
Новому миру нужны были авторитетные хроникеры, и Константинов становится одним из них. В 1993 году он даже посодействует съемкам шведского документального фильма «Русская мафия» режиссера Малькольма Дикселиуса. Потом этот опыт будет переложен в сборник очерков «Преступный мир России». А затем – в цикл материалов, объединенных единым названием «Бандитский Петербург». За этот нейминг кинематографисты схватятся, когда возьмутся экранизировать книги журналиста. Лучшего названия для городского детектива, охватывающего все сферы жизни, и не придумать.
«Любое сходство с реально существующими людьми и ситуациями случайно», – таким дисклеймером 22 года назад открывался «Бандитский Петербург». То ли вымысел, то ли фиксация настоящих разборок периода лихолетья. Прототип «Эгины», картина «Даная», и сегодня висит в Эрмитаже. Вроде бы настоящая, не подделка. За личностью Барона скрывается вор в законе Юрий Алексеев, умерший в тюрьме «Крестов» за год до событий сериала и книги-первоисточника. Принципиальный милиционер Кудасов – это соавтор Константинова Николай Аулов, в будущем генерал-полковник и заместитель главы ФСКН. В 2016 году испанское следствие объявило его в международный розыск из-за якобы обнаруженных связей с организованной преступностью.
Случайности не случайны, бандитский Петербург и вправду существовал. Другой вопрос – была ли Северная столица действительно главным городом криминала? Писатель Алексей Иванов отдал бы это звание Перми или Екатеринбургу. Прилепин бы поместил горячую точку разборок куда-то в Нижегородскую область. Вот и Константинов, познавший прелести девяностых в Петербурге, сделал именно его героем своего материала. Однако еще в девяностых журналист радикально расширит географию беззакония сборником статей под названием «Бандитская Россия». Криминальных столиц у нас на два века вперед припасено, но в антураже мостов и каналов, запущенных коммуналок и суровых атлантов преступление выглядит особенно зловеще. Эстетичнее. И дело тут даже не в ментах, осаждающих российское телевидение. Так еще с Достоевского повелось.
Ссылки по теме
«Сказка для старых»: Чем заняться мертвецу в России
Евгения Крюкова отмечает юбилей
Безрукова и Нагиева уличили в пропаганде АУЕ
Лучшие российские сериалы XXI века. Зрительское голосование. Часть 1
#2009vs2019: Сериалы-долгожители 10 лет назад и сейчас
Взлом загородного дома Александра Домогарова
В России появился музей русского сериала
Свежие комментарии