На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

kino-teatr.ru

21 851 подписчик

Свежие комментарии

И всё-таки он верил. К 120-летию со дня рождения Михаила Ромма

Время расставляет всё по местам. И тем более проясняется с течением времени, что оно — точнее, уже Время — так или иначе отражается даже в тех произведениях, которые казались (и кому-то, увы, продолжают казаться) сиюминутными, созданными лишь на злобу дня, вообще конъюнктурными и угодливыми во славу какого-либо из режимов: диктаторских или вполне либеральных. По случаю юбилеев известных творцов, особенно тогда, когда отмечаемая дата перевалила за сотню лет, принято обычно восхвалять их путь в искусстве и стараться закрывать глаза, что какой-то из художников далеко не всегда был на высоте в художественном и человеческом плане, мог заблуждаться, совершать промахи и не такие уж благовидные поступки. Но гораздо важнее понять историческую логику творчества юбиляра, если он к тому же жил и работал в суровые и опасные времена.

И всё-таки он верил. К 120-летию со дня рождения Михаила Ромма

А речь идёт о Михаиле Ромме, пятикратном лауреате Сталинских премий, одном из основателей Киноленинианы, которого уже за это готов кое-кто презирать или, напротив, резко осуждать за последующие попытки сделать новые редакции своих идеологизированных фильмов, а ещё вносить поправки в чужие произведения, руководствуясь изменившимся курсом партии и правительства. Но проще всего упрекать выдающегося режиссёра, что он, согласно анекдоту брежневской поры, отклонялся от курса партии только вместе с партией.

Вот если впервые посмотреть именно первоначальную версию его ленты «Ленин в 1918 году» (1939), считаемой наиболее одиозной в творчестве Ромма, то можно убедиться, что «не так страшен чёрт, как его малюют». Сталин не появляется на экране вплоть до сотой минуты двухчасовой картины. И отдельные уступки пропагандистского плана (а в фильмах конца 30-х годов следовало непременно разоблачать врагов, окопавшихся повсюду) всё-таки не портят впечатления от экранного повествования, где немало сцен вполне житейского свойства, которые могут быть близки обычным людям.

Тут не надо забывать не только о безвыходной ситуации в судьбе Михаила Ромма, когда запретили работу над почти завершённой экранизацией «Пиковой дамы» обожаемого им Пушкина и поручили, как создателю «Ленина в Октябре», вторую часть Киноленинианы, от чего никак нельзя было отказаться с безусловным риском для жизни.

И всё-таки он верил. К 120-летию со дня рождения Михаила Ромма

Но ведь в обеих лентах о Ленине ощутимо проявляется талант Ромма как вдумчивого бытописателя, склонного замечать мелкие детали и незначительные нюансы для раскрытия человеческих характеров, что нашло отражение и в блистательной «Пышке» (1934) по рассказу Ги де Мопассана, и в первом советском «истерне» под названием «Тринадцать» (1936). А уж в последующей «Мечте» (1941, выпуск на экран - 1943) некоторый трагикомизм существования обитателей частного пансиона в буржуазной Польше 30-х годов, подчёркнутый благодаря считываемому метафоризму как бы «говорящих вещей», оборачивается подлинным трагизмом в судьбах людей, прежде всего - в гениальной роли матери, сыгранной Фаиной Раневской.

Несомненный интерес Михаила Ромма к достаточно камерным историям и к ограниченному числу персонажей, проявившийся в ряде его игровых работ - от дебютной «Пышки» до картины «Девять дней одного года» (1961), которая словно знаменует новое начало в творчестве этого мастера кино, зачастую сопровождался умением идти от индивидуальностей актёров в постижении ими воплощаемых характеров. Допустим, «Русский вопрос» (1947), напрасно подвергаемый критике из-за своего антиамериканизма, очень хорошо смотрится сейчас, в том числе благодаря убедительной исполнительской манере. И даже Елена Кузьмина, супруга режиссёра, чересчур аффектированно и порою истерически игравшая в предшествующем фильме «Человек №217» (1944), как и в «Секретной миссии» (1950), неожиданно тонко и выдержанно справляется с ролью жены американского журналиста, который не хочет писать лживую книгу о России.

И всё-таки он верил. К 120-летию со дня рождения Михаила Ромма

Кстати, было бы странно не заметить, что в экранизации пьесы Константина Симонова постановщик практически проговаривается на примере судьбы американца, провоцируемого антироссийски настроенными издателями на совершение своего рода измены по отношению к самому себе, насколько тяжело и мучительно переживать это внешнее давление. И готовая лента сравнительно долго находилась в подвешенном состоянии, а Михаил Ромм всерьёз опасался, что будут приняты крайне жёсткие меры, пока её не посмотрел «главный зритель в стране» и милостиво разрешил, а потом удостоил премии собственного имени. Хотя Ромм, в отличие от некоторых коллег конкретной национальности, не пострадал во время борьбы с космополитизмом на рубеже 40-50-х годов, он приходил на выручку другим, поддержав режиссёрскую мастерскую Сергея Юткевича после его изгнания из ВГИКа, словом и делом помогая студентам, как Григорию Чухраю, например. А дважды репрессированному Алексею Каплеру, соавтору сценариев двух картин о Ленине, дал после его освобождения огромную по тем временам сумму 150 тысяч рублей.

Вот если бы Михаил Ромм ничего не снял в постсталинский период, то всё равно остался бы весьма значительной фигурой в советском кино, поскольку воспитал за двадцать лет преподавания во ВГИКе неимоверное количество отличных режиссёров, начиная с однокурсников Чухрая (Резо Чхеидзе, Виталий Мельников, Владимир Басов), которых сменили Андрей Тарковский, Василий Шукшин, Александр Митта, потом были Андрей Кончаловский, Андрей Смирнов, Резо Эсадзе, ещё позже - Никита Михалков, Сергей Соловьёв, Динара Асанова, Виктор Титов, а также заставший его всего лишь на полтора года в институте Вадим Абдрашитов. Между прочим, мастер успел высоко оценить первую учебную работу Абдрашитова — замечательную документальную зарисовку «Репортаж с асфальта». Наверно, она показалась Ромму в чём-то созвучной его собственным поискам новой формы запечатления текущей реальности в готовящемся в течение нескольких лет художественно-документальном фильме «Мир сегодня».

И всё-таки он верил. К 120-летию со дня рождения Михаила Ромма

Сам режиссёр оказался в ту пору «раннего брежневизма» в своего рода опале из-за открытой антисталинской и вообще антитоталитарной позиции, потрясающе выраженной им в новаторской по многим параметрам ленте «Обыкновенный фашизм», которая успела выйти на экран в 1966 году, когда уже начали опять «закручивать гайки» в идеологии вообще и в искусстве в частности, вновь создав пресловутую полку для неугодных картин. Михаила Ромма позорно уволили в 1970 году из ВГИКа, а скромное празднование его семидесятилетия в московском Доме кино в конце января 1971 года превратили, по сути, в полузакрытое мероприятие.

Глубокие и тревожные размышления творца над тем, куда движется современный мир, не очень-то были нужны киновластям в ту пору. Только настойчивость и упорство коллег Ромма, среди которых были режиссёры Марлен Хуциев и Элем Климов, а также оператор Герман Лавров, позволили закончить в 1974 году его последний фильм, получивший в заголовок фразу из закадрового комментария автора (к счастью, частично осталась запись столь характерного и моментально узнаваемого голоса) — «И всё-таки я верю». Ещё через два года всё-таки выпустили в прокат своеобразное завещание большого художника, который был, несмотря ни на что, верен самому себе, даже если был вынужден идти на определённые компромиссы.

Ссылки по теме

Русские святые в кино: от Петра и Февронии до Николая II
Составлен список фильмов для молодёжи

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх