На 41-м ММКФ показали новый фильм Гейба Польски, который пять лет назад открывал фестиваль неигровой лентой «Красная армия», – про легендарную хоккейную дружину Страны Советов. Новая работа режиссера снова о спорте – теперь о том, почему одни становятся Пеле и Уэйном Гретцки, а другие сидят на трибуне.
«Иногда ко мне подходят родители с детьми и спрашивают, сколько нужно тренироваться, чтобы играть так же, как я», – смущенно улыбаясь говорит выдающийся хоккеист Уэйн Гретцки. И тут же вспоминает, что тренировался он сутками напролет, предпочитая отрабатывать удары, пока его сверстники ходили в кино. Это, конечно, не выход: Уэйн тренировался не потому, что двадцать часов в день – это залог величия. И не потому, что его, как Моцарта, заставлял отец (тот как раз подбивал сына на культпоход). Гретцки банально нравилось это делать. «В этом есть элемент одержимости, понимаете?» – вспоминает он.
Ему вторят футболист Пеле, учившийся играть на бразильских улицах, регбист Джерри Райс, которому по ночам снилось, как он принимает мяч, боксер Рокки Марчиано (в формате хроники), отец теннисисток сестер Уильямс и другие люди, ставшие синонимами видов спорта, которым отдали много времени и сил. Пафос mode on: даже – всю жизнь. Но «В поисках величия» не ограничивается кратким курсом спортивной жизни, парадом красивых говорящих голов и бойких титров, попыткой разобраться, почему мы креативны, и тем более – поиском спортивного гена. Лица замечательных людей разбавляют специалисты, которые долго ломали голову, почему одни – Месси, а другие – ничего не достигли.
И дело не в абстрактной природной предрасположенности: большая часть историй не о следовании правилам, а о том, как человек подлаживал их под себя. Хлипкий Гретцки избегал стыков и научился играть из-за ворот («Когда меня раскусили, я уже закончил карьеру»), стиляга Райс освоил своевременный рывок, чтобы прослыть бегуном, а бразильский футболист Гарринча, которым восхищался сам Пеле, родился с таким количеством физических недугов, что многие вообще удивлялись, как он способен ходить.
В эту же кучу валятся строгие родители, которые не просто хотели счастливого будущего для детей, но помогали им найти баланс между старанием и самобытностью. Так, Ричард Дав Уильямс-младший, тренировавший Серену и Винус, учил их кидать ракетки на дальность, что привело к формированию легендарной подачи. Хватает, конечно, и своих находок: Роджер Федерер, например, как Вильгельм Телль перед игрой отрабатывает не базовые удары (зачем ему?), а пытается попасть мячом в руку болбоя, стоящего в другом углу площадки. Из всех этих мелочей – одержимости, удачи, таланта, родительской поддержки и напутствия, способности познать свое тело и превратить его недостатки в уникальные черты – и складывается спортивная карьера, даже шире – все та же жизнь (пафос mode off).
Гейб Польски пять лет назад пытался познать феномен советского хоккея и пришел к выводу, что дело в личностях (как блестящая хоккейная команда – это сплав индивидуальностей). Теперь в «В поисках величия», такой же незамысловатой, но бойкой картине, он берется за весь спорт как квинтэссенцию людской одержимостью совершенством, славой, достижениями – и вновь находит там, что человеческое – слишком человеческое. В мире, где про все на свете есть точная статистика (столько игрок пробегает, с какой скоростью летит мяч, сколько поединков выиграно в солнечную погоду), все равно истинной магией спорта оказывается человеческий фактор. Умение человека найти своих и успокоиться; познать себя и сделать выводы; мечтать о новом решении для ежедневной, если не ежечасной задачи.
Читайте также: рецензия на «Красную армию»
Впрочем, «Величие» умалчивает об обратной стороне спорта: вихре неудач, болезненных травм, поломанном метаболизме, мании величия, неспособности встроиться в мирную жизнь после войны большого спорта (оттого многие профи становятся тренерами или функционерами в той области, которой отдали лучшие годы). Разбухшем от уколов ревности эго, наконец. В фильме демонстрируется речь Майкла Джордана, величайшего баскетболиста в истории (впрочем, ему в спину уже дышит ЛеБрон Джеймс), который в 2009 году, когда его включили в Зал славы, вспоминал карьеру как череду чуть ли не неудач, когда ему отчаянно хотелось кому-то что-то доказать, когда каждая реплика рождала для него вызов. Все это, безусловно, огромное жестокое шоу. И когда у Уэйна Гретцки спрашивают, артист ли он, хоккеист не задумываясь отвечает «да». А шоу должно продолжаться. А нет лучшего топлива для шоу, чем самозабвенно принесенные в жертву человеческие жизни, вдохновляющие других делать если не быстрее, выше, сильнее, то хотя бы по-своему. В поисках величия (что бы это ни значило).
Свежие комментарии