В прокат вышла картина Андрея Зайцева «14+» - трогательная история первой школьной любви, показанная на кинофестивале в Берлине, удостоенная приза зрительских симпатий на «Кинотавре» и аналогичной награды на фестивале молодого европейского кино Voices в Вологде, где фильму также вручили диплом за лучшую актерскую работу - (Ульяне Васькович и Глебу Калюжному). В преддверии еще сочинской премьеры фильма наш корреспондент побеседовал с режиссером Андреем Зайцевым. Расскажите об участии вашего нового фильма «14+» в Берлинском фестивале. Как вы вышли на эту историю? Существуют два пути попадания картин на кинофестивали. Можно просто послать фильм, но не известно выберут ли его, потому что это в какой-то степени лотерея. Есть другой путь – через отборщиков, которые есть у каждого фестиваля. Такой человек приезжает в Москву, просматривает фильмы, которые ему предлагают российские продюсеры, и затем понравившиеся картины рекомендует комиссии по отбору на кинофестиваль. Таким образом, твой фильм идет через некоторую рекомендацию, что повышает шансы попасть на кинофорум. На Берлинском фестивале самое престижное – основная программа. Мы были в конкурсе Generation 14plus – это фильмы про детей и подростков, адресованные семейной аудитории. Наша картина «14+» снята с точки зрения школьников и говорит об их проблемах. Одновременно с участием в фестивале вы представили картину на кинорынке в Берлине? Да, мы показывали фильм нескольким компаниям. Но дело в том, что и на самом Берлинале, и на кинорынке представлено авторское, артхаусное кино, а у нас получился жанровый фильм. Мы решили искать другие пути. Например, на гонконгском кинорынке нас представляет отечественная Russian World Vision. Почему для вас было важно представить свою картину на Берлинском кинофестивале? Любой нормальный режиссер или продюсер, который снимает кино, прежде всего, пытается попасть на три основных кинофестиваля – Берлинский, Каннский, Венецианский. Это очень престижно, у фильма появляется абсолютно другой статус. И это очень значимо в мире. Если не получается, ты идешь по фестивалям, которые важны, но менее значимы. Участие в фестивале – это еще и информационный повод. Как у вас сложилось с информационной поддержкой? Мы сделали правильную вещь: еще в Москве показали фильм нашим кинокритикам. На Берлинале помимо 15 фильмов основной программы, есть еще несколько параллельных программ, на которые критики хотят попасть, потому что большинство этих фильмов больше нигде не покажут. В результате в течение 10 дней ежедневно им приходится отсматривать по 3-4 фильма, поэтому на наш конкурс они просто физически не успевают попасть. Этот показ перед Берлином очень нам помог, потому что кинокритики поехали на фестиваль, уже зная, о чем наше кино. И в день показа они опубликовали статьи, интервью, взятые еще в Москве. Кино всем понравилось, у нас была положительная пресса. Вы сознательно пошли на то, что в вашем фильме снимались непрофессиональные актеры? Это был эксперимент? Нет, это не эксперимент. Мы посмотрели детей везде – в киношколах, школах с театральным уклоном. Но там детей выбирают и затачивают под сериалы или «Ералаш». Они очень стандартные, как с одного конвейера – приходят, улыбаются на кастингах, правильно говорят заученный текст. Я там настоящих детей-личностей не встретил. Поэтому мы параллельно стали искать в интернете. Социальная сеть ВКонтакте – ужасно удобная штука. Если ты сейчас учишься в школе, то должен быть зарегистрирован ВК, иначе ты выпадаешь из социума. Мы забивали там номер школы, возраст 14-15 лет и смотрели фотографии детей, какие они в жизни. Затем рассылали письма и приглашали на кастинг. Всего мы отсмотрели около 1000 человек. Почему вы выбрали именно этих ребят на главные роли? Они яркие личности, интересные люди и хорошие актеры, и, кроме всего прочего, работяги. Они пахали, очень старались и при этом не зазвездились. Нам очень повезло – мы не ошиблись с героями, сделав на них ставку. Сколько длились съемки «14+»? Мы сняли картину летом 2013 года, потом монтировали, делали звук и закончили в конце прошлого года. Обычно кино у нас снимают за 28-35 смен, на большее продюсер денег не даст, потому что есть жесткая смета, а это дорогое производство. У нас были очень талантливые дети, но они не профессионалы, чтобы войти в нужное эмоциональное состояние им потребовалось не 1-2 дубля на сцену, а по 15-20. В результате у нас было 67 смен, то есть по нынешним стандартам мы сняли два фильма. Как вы нашли бюжет? Нам оказал поддержку Фонд Кино, а потом и Министерство Культуры. Но у нас в фильме очень много западных песен. Покупка прав на них - это дорогое удовольствие. К тому же мы попали под кризис, когда доллар и евро резко подорожали в два раза. Так что бюджет нашего фильм сильно вырос. Да, мы снимали как хотели и брали песни, какие хотели, но в результате мы вложили гораздо больше своих средств, чем планировали, и теперь надо думать не о следующем фильме, а о том, как деньги вернуть. Когда ты сам являешься и режиссером и продюсером, с одной стороны, ты свободен в определенных вопросах, но абсолютной свободы никогда не бывает. Почему рабочим названием картины было «Челентано», но в итоге вы от него отказались? Я когда писал сценарий, то слушал все альбомы Челентано. У него музыка киношная, она хорошо на этот фильм ложилась. Я решил, что у мальчика в комнате будет висеть плакат Челентано, который очень похож на его папу, оставившего семью. Поэтому весь фильм должна была звучать музыка Челентано. Но потом пришли дети, и я понял, что в таком случае кино будет не про них, а про мои воспоминания. Они совсем другие, они не знают кто такой Челентано, они не знают, кто такой Фёдор Бондарчук. Они живут в ВКонтакте - в своем параллельном мире, им 14 лет, они счастливы, и у них своя музыка. Когда я понял, что это какая-то глобальная ошибка, то попросил детей принести песни, которые им нравятся. И половина музыки в фильме та, которую они принесли на площадку, она живее и органичнее. В результате мы убрали плакат Челентано, и повесили плакат из фильма «Брат». Были ли какие-то проблемы с получением прав на использование музыки? У нас крутой саундтрек – наполовину наши песни, наполовину – западные, но получение прав на музыку оказалось достаточно сложной вещью. Разумеется, ни один продюсер не дал бы мне купить песню Radiohead, потому что она стоит 25 тыс евро. Но так как мы снимали фильм сами как продюсеры, то, несмотря на небольшой бюджет, мы смогли себе это позволить. Существуют смежные, авторские права, и ты все их должен выкупать. Это так кажется, что песню легко купить, у одной песни оказалось 8 авторов и каждый должен был дать добро на продажу прав на эту композицию. Кроме того, выяснилось, что Челентано не дает права на свои песни. Поэтому нам сначала пришлось купить право, чтобы кто-то спел его песню, записали певца Алексея Сулиму из проекта «Голос», Челентано его одобрил и разрешил эту песню переписать. После этого мы заново записали голос, музыкантов и все свели. Для меня было очень важно, чтобы эта песня прозвучала, с нее начинается кино, и она задает настроение всему фильму. Что это за сцена? Фильм начинается с кадра, когда на доме висит альпинист, потом камера отъезжает от него до тех пор, пока он не превращается в такого маленького паучка. Я вырос в спальном районе, и когда на домах стали появляться трещины, альпинисты замазывали их толстыми серыми слоями. В результате, когда смотришь на такой дом, возникает полное ощущение, что это паутина. Это начало было снято под песню Челентано, она очень энергичная и эмоциональная, поднимает настроение и сразу понятно, какое впереди зрителя ждет кино. На какую аудиторию рассчитан фильм? «14+» - это семейное кино, потому что там история про маму, про ее взаимоотношение с ребенком. Парень стремительно взрослеет, а она не может поменять правила игры с такой же скоростью, и относится к нему как к ребенку. Эта картина, прежде всего, для подростков, про их жизнь. И, конечно, она о первой любви. Можно сказать, что фильм – это современный вариант «Ромео и Джульетты»? Да, только со счастливым концом. Как вы думаете, нынешние подростки отличаются от подростков, скажем, 1980-90-хх? Нет. Я же помню себя подростком, у тебя два мира есть: ты выходишь на улицу, гуляешь, ходишь в школу, а второй мир - твой дом. Ты больше никак не существуешь. Нам всем было 14 лет, у нас у всех была первая любовь. Все эти чувства сразу вспоминаются, потому что ситуации очень знакомые – дискотека, первое признание, первая неуверенность, нравишься ты или не нравишься. Почему вы решили снимать в спальном районе? Я вырос в спальном районе, и очень хорошо помню то состояние, когда ты влюблен, и тебе 14 лет, и весь этот спальный район уже не кажется депрессивным и тоскливым, а он солнечный и яркий. Именно поэтому у нас нет ни одного пасмурного кадра. Правда, погода подкачала. Мы снимали летом 2013, в котором было 80% пасмурных дней и 20% солнечных. Поэтому у нас каждый день были готовы две локации: квартира и натура. Когда была плохая погода, мы ехали на квартиру, а если хорошая – снимали на улице. Прогнозы Гидромецентра всегда оказывались неверными. Что касается операторской работы, у вас подвижная живая камера? Мы снимали все со статики. Я, честно говоря, устал от этой стилистики трясущейся ручной камеры. Да, так снимать с плеча гораздо проще и быстрее, но часто этот способ используют и по поводу, и без повода. И главное – это невозможно смотреть на большом экране: много крупных трясущихся планов, от которых ужасно устают глаза, а общих, где был воздух, почти нет. Поэтому мне хотелось снять нормальное, классическое кино со статичной камерой, с панорамами, без этой тряски. Значит, это классическим образом снятое жанровое кино? Да, именно жанровое, зрительское кино. У нас не развлекательная, но жанровая картина. «14+» - это динамично развивающаяся история, молодежная даже не мелодрама, а комедия. В Берлине зал на 800 человек начал смеяться с первых минут. Но мы специально комедию не снимали. Все ситуации очень трогательные, хотя есть и драматические. Причем зрители смеялись на каждом показе в одних и тех же местах. Берлинале, в отличие от Канн и Венеции, – это зрительский кинофестиваль, публика не пафосная и не киношная. На нашу программу пришли подростки с родителями – обычные зрители. Поэтому по их реакции стало понятно, что картина сложилась. А вы не просчитывали смешные моменты? Нет, так совпало, что мне было смешно, то и зрителям. Когда делаешь кино, и вдруг, это нравится людям, ты понимаешь, что это – самое большое счастье. Они выходят из зала и улыбаются.
Свежие комментарии