Актриса до сих пор не общается с матерью, но за последний год ей удалось изменить своё отношение к ситуации и «отстать» от родителей. «Я от своих родителей внутренне отстала. Я от них сепарировалась. Я думала, что я отделилась, когда в 16 лет уехала от них. Да, физически отделилась. Но психологически они продолжали на меня влиять. Я болезненно на всё реагировала. А сейчас всё начинает налаживаться, когда исчезло слово «должны». Я уже не требую от них извинений и не считаю, что они должны приходить ко мне и реабилитироваться за жестокое детство. А я, в свою очередь, не должна быть для них лучшей. А раньше я стремилась доказать им, что я не кусок г*вна», — призналась Кристина в интервью фотографу Георгию Кардаве.
Актриса росла с тремя сёстрами, которые, по её словам, затмевали её во всём: «Старшая моя сестра уже была взрослой, умница-красавица, мамина подружка. Средняя была балерина, талантливая, радовала родителей успехами в балете. А моя младшая сестра Карина была великолепной спортсменкой. У неё международные титулы были, на её деньги вся семья жила и все ею гордились. Я была непонятно кем. Я была очень болезненным ребёнком: у меня больные почки, я была аллергиком, у меня была бронхиальная астма, я часто лежала в больницах. Я писала в кровать до 7 лет. Я занималась спортом, но как-то никак. Ничего особенного. У меня нет серьёзных титулов и медалей. Поэтому я была такой подушкой для битья. Чучелом. Меня родители как-то выделяли в плохом смысле. Меня никуда не брали, мне не покупалась одежда, меня чаще всего били. Как-то я подвергалась насилию больше остальных, эмоциональному в большей степени. И мне хотелось им доказать, что я тоже тот ребёнок, которого можно обнять и сказать «я тебя люблю». Я добивалась очень любви, хотела этому соответствовать. Хотела быть классной».
Проработав свои обиды, Кристина поняла, что ей всё-таки необходима эта связь и что первый шаг придётся делать самой. «Мне хотелось своим родителям сказать, что они не справедливы, они уничтожали меня всё детство, я столько раз буквально стояла на подоконнике, столько раз мне страшно было идти домой… И все эти годы я хотела, чтобы они признали свои ошибки, поняли что-то, оценили меня, начали любить. А сейчас я им разрешаю этого не делать. Я не знаю, как они ко мне относятся, мы не общаемся. Но я к этому иду. Сейчас я уже не думаю, что они должны делать первый шаг или вообще какой-либо шаг. Я от них отделилась, но я о них много думаю и я по ним скучаю. Я думаю, что этот момент должен прийти, когда я захочу приехать и объёмно поговорить, обнять и принять. Пока я к этому не очень готова, но думаю, что он придёт.
Я не хочу придумывать и представлять эту встречу. Не хочу это репетировать. Как пойдет. Я точно знаю, что мне самой есть за что попросить прощения. За те мысли, такие кондовые, которые я допускала по отношению к ним. Да, у меня было деспотичное и жестокое воспитание, меня много били, всякое было — и голодом меня морили. Но у меня крутые родители. Я очень на них похожа. И они мне столько дали! Я была маленькая, смотрела на своего папу и не понимала, как он в любом состоянии, физическом и моральном, всегда шёл на работу. Мама фантастической воли и характера человек. У неё стальной хребет. Я от неё впитала, мне кажется, нужное».
Ссылки по теме
Кристина Асмус рассказала, что столкнулась с абьюзом в отношениях
«Я до 25 лет была забитым, зажатым человеком»: Кристина Асмус о смене имиджа и приоритетов
«Мою фотографию уничтожали»: Кристина Асмус рассказала о тайном недоброжелателе в Театре Ермоловой
«Это было отвратительно»: Кристина Асмус отказалась от роли из-за поведения режиссёра
«Мне больно, грустно, одиноко. Мне мама нужна»: Кристина Асмус о сложных отношениях с родителями
«Я знаю, как не надо, антипример у меня есть»: Кристина Асмус о материнстве и отношениях с родителями
«Меня четвертуют за то, что я вообще этим делюсь»: Кристина Асмус о сложных отношениях с родителями
Свежие комментарии