Париж, наши дни. В пространство городских улочек врывается высокий молодой человек Йохав (Том Мерсье), явившийся как будто ниоткуда и направляющийся в никуда. Позади - как выяснится сильно позже - Израиль и опыт военных действий, впереди - ночь в заброшенной роскошной квартире и неприятное пробуждение. У Йохава украдут всю одежду, он будет мерзнуть, в самый неподходящий момент дверь захлопнется - и ему придется голышом носиться по этажам, стучаться в двери, моля о помощи выученными фразами - «Пожалуйста» и «Спасибо». Откроет аристократичного вида пара Эмиль (Кантен Дольмер) и Кэролин (Луиз Шевильот). Он пишет графоманский шедевр, но застрял на сороковой странице идеально подобранной белиберды, она играет на гобое в оркестре. Они его приютят, согреют и даже оденут - в роскошное охристое пальто в пол. Йохав начнет обживаться в Париже - купит словарь, найдет комнату с дырой в потолке, устроится на работу охранником, попробует свои силы в порно (в одной из сцен его попросят засунуть палец в задницу и покричать на родном языке).
Новая картина израильского режиссера Надава Лапида, наиболее известного драмой «Воспитательница» (недавно в США вышел ремейк с Мэгги Джилленхол), формально рассказывает о мигранте, который стремится убежать то ли от войны, то ли от родины, то ли от себя. Иоав возникает буквально ниоткуда, как ангел-мститель, и очаровывает всех встречных и поперечных своим старомодным французским, впитанным из словаря (как известно, источника лексики, которой не то чтобы часто пользуются). В этом можно увидеть множество параллелей: отпрыск древней культуры, обожженной божественным, в столице более молодой европейской культуры, в чьем базисе находится человек.
В сущности, «Синонимы» и размышляют о том, насколько правомерно ставить равно между человеком и его характеристиками (проще говоря - стереотипами о поле, возрасте, культуре). Рафинированная французская богема и ее скука с примесью вины перед странами, где не так спокойно; экзотизация другого из лучших или же лицемерных побуждений; наконец, запутанная ярость на родину, связанная то ли со своим представлением, как нужно жить, то ли с бессилием что-то изменить (в первую очередь, Иоав убегает от родителей, железобетонного уклада). Все это описывается через ироничные синонимы; не через прямолинейные социальные сюжеты, но через пародию на них, абсурдистское отражение.
В этом смысле Лапид наследует Эжену Ионеско, который придумал театр абсурда, изучая английский язык и вместе с истинами учебника познавая заново мироустройство. Например, что в неделе семь дней, а пол находится под ногами (об этом напоминает сцена, когда Иоав запихивает пестрые рубашки в дыру под потолком). Так и израильский боевой ангел, вооруженный украденным словарем, заново постигает мир и себя через слова, которые произносят другие. И в конце, собрав некоторое количество суждений и законов европейского общества, он пытается их если не примерить, то проверить на прочность.
Казенные формулировки, суть, стереотипы, а единственный способ с ними бороться - подбирать синонимы, лучше - даже неологизмы. И этот поиск определения себя в словаре мировых культур, где незнакомое объясняется через знакомое (но не безукоризненно точно), и есть вечный экзистенциальный бег на длинную дистанцию. Его запечатлел в «На последнем дыхании» Годар, его фиксировали рассерженные молодые люди Великобритании, его пена вздымалась над молодым немецким кино. Надав Лапид, иронично переосмысляя свой опыт по штурму Парижа, при помощи ручной камеры фиксирует вечный поиск человеческого в окружении строгих определений. Про каждый закостенелый термин нужно ответить на простейший вопрос: правда или нет? Есть ли ответ?
«Синонимы» в прокате с 25 апреля.
Свежие комментарии