Кино

«Как я провел этим летом»: «Антихрист» встречает «Джерри»

Красивая драма про метеорологов от режиссера «Коктебели» и «Простых вещей»

На затерянном в пространствах Чукотского АО острове стоит старенькая метеостанция. На станции служат два малоинтересных друг другу человека — Сергей Витальевич Гулыбин (Сергей Пускепалис), за годы службы органично вписавшийся в местный пейзаж, и стажер Паша (Григорий Добрыгин), приятный, но уж больно неопытный юноша с большими наушниками в ушах.

Новости СМИ2

Вокруг — километры снега, десятки километров океана и иногда белые медведи. Степенное однообразие нарушит одна непрятная радиограмма, которую Паша на свою беду Сергей Витальичу не покажет. Вскоре висящее на стене ружье начнет стрелять.

Постер, слоган и количество копий — это, конечно, хитроумная приманка. «Как я провел этим летом» — медленная, немногословная, почти медитативная картина; триллер здесь, едва наметившись, растворяется в многозначительных красивостях, а тихая-тихая интонация, присущая практически всей новой русской киноволне, не повышается даже когда на сцене появляется двустволка и радиация. Происходящее на экране — два героя, запертых в настолько бескрайнем и настолько отдаленном от повседневной реальности пространстве, что оно вполне может сойти за абстрактное — напоминает не, как втайне многим мечталось, мечущийся «Антихрист», а скорее вансентовский «Джерри». Фильмы с максимально ограниченным числом действующих лиц всегда порождали соблазн видеть вместо героев аллегории, а в каждом деревце символ духовного возрождения, но Попогребский — не тот режиссер, которого можно упрекнуть в излишней концептуальности. Большая часть возможных тем у него приниципиально остается на обочине сюжета. Конфликт поколений, все еще советского и чересчур свободного, исчерпывается словом «смайлик». Ответственность и безответственность — слишком упрощенные категории, чтобы ими можно было что-нибудь мотивировать.

Этот фильм, как бы это затерто ни звучало, в первую очередь, о непостижимом, можно даже мифологическом пространстве и взаимодействии с ним современного человека. Точнее, о невозможности взаимодействия. И если в связи с «Коктебелью» еще можно было долго фантазировать об исследовании далеких и необъятных просторов со всеми его Одиссеями и Харонами, то в «Лете» все гораздо проще и оттого страшнее. Пространство выталкивает незадачливого исследователя, и ему, подгоняемому ружейными залпами, остается, прихватив пару рыбин, бежать, черт знает куда, лишь бы только скрыться из виду. Там, где всегда мороз, где белые медведи и одинокий дядька с ружьем, обаятельный городской юноша — безнадежно лишний.