Четверо заскучавших в рутине и личностном унынии учителей — как в анекдоте: историк, физрук, музыкант и философ — решают проверить гипотезу норвежца Финна Скэрдеруба, философа и психотерапевта. Дано: человек с 0,5 промилле в крови более открыт и позитивен, чем без. Сказано сделано: и вот Мартин (Мадс Миккельсен), отпив чудодейственный коктейль, весело объясняет ученикам хитрую разницу между Рузвельтом и Гитлером, Петер (Ларс Ранте) — проникается отеческой симпатией к ученику-неудачнику, который понимает Кьеркегора на собственной шкуре, Николай (Маунус Миллан) охотнее музицирует, а Томми (Томас Бо Ларсен) зажигает сердца юных и совсем не спортивных ребятишек, чтобы те отдавали футболу то, что и не знали, что у них есть.
Побочные эффекты не заставят себя долго ждать: ограничения «ни капли после восьми и по выходным» не спасут квартет от маленьких эксцессов и даже больших проблем. Жаловавшийся на мокрую перину Николай, спящий с женой и двумя маленькими детьми, сам обмочится ночью. Мартин, стремящийся вернуть в брак и работу былые азарт и амбициозность, только расстроит семейную жизнь с Трине (Мария Бонневи), которой легкомысленность мужа чужда еще сильнее, чем наступившая за 40 лет знакомства тусклость. Для одного из героев все и вовсе закончится печально: если алкоголь и заставляет чувствовать царем мира, то похмелье — особенно экзистенциальное — ноша, которую важно с кем-то разделить.
В этом смысле «новая картина» Томаса Винтерберга, которая планировала поднимать skol (шведский аналог «Будем!») на Каннском кинофестивале, и сама напоминает попойку. Бойкое начало: старшеклассники носятся вокруг пруда с ящиками пива, потом гурьбой пьют, стараясь блевать одновременно (за это списывают время); празднество переносится в общественный транспорт, где датская полиция бессильна перед напором молодости и оказывается прикована к поручням. Склейка: и вот четверо мужчин, 40 лет назад отрывавшихся в похожей манере, не понимают, как они засахарились в счастье семейной жизни. Хорошие дома, семьи, машины — но также тянет блевать.
Несмотря на поддержку реального философа Скэрдеруба (эпиграф у фильма, впрочем, из Кьеркегора), которая делает датскую хмельную песнь об утраченной юности как будто бы менее наивной, удивительно даже не то, что незамысловатый эксперимент дает ожидаемый результат, а то, что его проводит экс-«догматик» Винтерберг. В дебютном «Торжестве» он не щадил ровесников нынешних героев, безусловно, менее опасных, чем отцы-насильники с аристократическим флером, а когда у Винтерберга в руке нет хлыста — то сказать ему, в общем, нечего.
Весь поздний период его творчества — экранизация поговорки Черчилля, на котором просто помешан историк Мартин: «Кто в молодости не был радикалом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума». Став родителем и потеряв дочь, Винтерберг отказался от ключевого мотива — погони за призраком отца с целью мести или обретения равновесия, — перестал экспериментировать, научился любить людей и даже снял пронзительный плач по осиротевшим детям «Курска» (фильм по ошибке приняли за катастрофу).
«Еще по одной» — в чуть менее солидном жанре плач по себе, как бы режиссер ни хорохорился, пижонски рифмуя смс с интертитрами. Хотя Винтербергу с постоянным соавтором Тобиасом Линдхольмом и удается не впасть ни в панегирик алкоголю, ни в проповедь трезвости. Это сбивчивый внутренний монолог, застольное откровение, в котором больше энергетики жестов и фиксации на себе (жены исполняют роль рутины и немого укора), чем четкой артикуляции. Потому лучшая сцена фильма — пластичный финальный танец отчаяния и растерянности под What a life молодежного трио Scarlet Pleasure. В несколько па и один прыжок Миккельсен описывает все то, что Томас Винтерберг пытался выбормотать почти два часа.
«Еще по одной» в прокате с 12 ноября.
Ссылки по теме
«Курск»: «Нельзя уйти – повторится Чернобыль!»
Призрак отца
«Коммуна»: Все мы какие-то симпатичные, но бессмысленные
«Вдали от обезумевшей толпы»
«Охота» Томаса Винтерберга
Свежие комментарии