Проблема, которая коснулась каждого
Тема рака так или иначе, наверное, коснулась каждого. В близком окружении, семьях нашей авторской группы на момент начала работы над идеей «257 причин» были такие примеры, и нам захотелось рассказать об этой теме. Изначально уклон был очень драматичный, и вся история выглядела довольно суровой, хотя она тоже начиналась с ремиссии – собственно, это было первое название проекта. Именно в этот момент меня пригласил на встречу продюсер, сооснователь видеосервиса START Эдуард Илоян, с которым мы знакомы еще с «кавээновского» прошлого. Встреча была, скорее, дружеской, мы обсуждали планы на жизнь и в какой-то момент я озвучил идею «Ремиссии» – именно в тех мрачных тонах. Но даже с тем логлайном идея Эдуарда заинтересовала, и он попросил нас расписать пилот, чтобы уже разговаривать более подробно.
Во время работы над пилотом мы пытались найти какой-то лучик света и наткнулись на идею блокнота, куда записываются желания, причины, чтобы жить. И дальше уже накидывались тезисы, которые, надеюсь, нашли отражение в сериале: в рамках одной жизни человек по сути может начать жизнь новую, хотя и она редко бывает безоблачной. Женя Короткова, победившая рак, думает, что сейчас все заиграет яркими красками, но люди рядом с ней остаются прежними. В них по-прежнему есть немного хорошего и много плохого, с чем и сталкивается героиня. И снова начинает свою борьбу, только уже не с раком, а с теми обстоятельствами, которые у нее есть.
От пилота до сериала
Пилотную серию мы написали довольно быстро, хотя на первом этапе некоторые герои выглядели иначе – например, Соня и Игорь Сергеевич, начальник Жени. Были и другие персонажи, от которых мы отказались во время написания финальной версии пилота. Всегда, когда пишешь сценарий, есть персонаж, который говорит одну смешную вещь, она тебе очень нравится, ты приходишь к продюсеру и начинаешь с пеной у рта доказывать, что без этого персонажа нельзя, а на самом деле он радует только тебя и на сюжет никак не влияет. Для этого и нужны старшие товарищи – в нашем случае это Виталий Шляппо, который, исходя из опыта, умеет очень хорошо это отфильтровывать, и у нас с ним установился необходимый для эффективной работы уровень доверия. На втором сезоне мы столкнулись с тем, что хотелось поместить больше персонажей, поэтому я надеюсь, что у нас может быть продолжение – и третий, и четвертый сезоны, где смогут появиться новые герои.
Если говорить о внутренней кухне, то самая трудоемкая для меня часть – это превращение идеи в поэпизодник, развитие истории по сериям и сезонам, распределение событий так, чтобы каждая серия была интересна, чтобы не было провалов в середине и был внятный финал каждого заявленного события. Эта часть как раз занимает больше всего времени, в отличие от, например, диалогов, которые для меня писать одно удовольствие. Мы взяли за правило – может, к этому привела моя дотошность, – писать очень подробные поэпизодники, которые, с одной стороны не размывают общую картину, а с другой – дают понимание того, как говорит тот или иной персонаж. Так что диалоги – это уже дело техники – добавить уже заложенный юмор, заранее прописанные слова и еще несколько реплик, чтобы получился полноценный разговор. Еще на этапе придумывания персонажей мы искали их черты в своих знакомых, друзьях, просто людях, с которыми мы ежедневно сталкиваемся. Тогда уже не возникает вопросов, как все написать. На первом сезоне я даже несколько раз обращался к своим знакомым, которые обладали речевыми характеристиками тех или иных персонажей, и спрашивал какое-то слово, которое мне не присуще, но я знал, что они его точно знают и используют, и вписывал эти слова в уста Игоря Сергеевича, Муратова, других персонажей. Я по натуре очень наблюдательный человек, мне нравится анализировать поступки тех или иных людей. Мы очень часто начинаем наш рабочий день или прерываемся в середине на такие междусобойные беседы, рассказывая какие-то истории из жизни. Но это не стендап в современном понимании, а просто наблюдения, почему тот или иной человек – условно, продавщица на кассе, – повел себя именно так. И потихоньку ты выстраиваешь его портрет и точно понимаешь, как он действует, как общается.
Разрушение «четвертой стены» и формат в 13 серий
Эта фишка родилась на встрече с Максимом Свешниковым, режиссером проекта. В изначальном пилоте у нас был голос за кадром, но мы поняли, что такое изложение будет слушать довольно скучно, и решили попробовать говорить этот текст на камеру. Когда мы это придумывали, никто сериал «Дрянь» еще не смотрел. Но когда выходил наш первый сезон – уже после того, как «Дрянь» стала популярна, – мы, конечно, понимали, что нас будут сравнивать. Так что «четвертая стена» пошла вовсе не оттуда. Более того, нашу изначальную идею мы полностью воплотили только во втором сезоне. В нем мы выразим респект классикам советского кино – некоторые сцены будут повторять сцены из известных фильмов – «Летят журавли», «Июльский дождь», не буду называть все. Мы хотели это сделать еще в первом сезоне, но, наверное, ответственность за тему проекта была настолько велика, что мы решили такими бантиками это все не разбавлять. Но уже тогда, обсуждая обращение к камере, мы говорили о советском кинематографе и обсуждали в качестве референсов фильмы «Тот самый Мюнхгаузен» и «Обыкновенное чудо». В советском кинематографе уже было ломание этой стены, и то, что мы сделали, – это дань уважения тому, что придумали наши старшие коллеги.
Что же касается 13 серий, то тут нет ничего необычного. Проект изначально создавался для онлайн-показа, где сейчас уже можно увидеть сериалы с разным количеством эпизодов. У нас изначально было 13 серий и в соответствии с этим мы распределяли события. Причем наш сериал плотнее, чем некоторые западные проекты, та же «Дрянь», – и по количеству персонажей, и по количеству событий в одной серии. Я сторонник того, что зритель должен испытывать ощущение, что он бы с удовольствием посмотрел продолжение, а не негатив по поводу того, что можно было где-то подрезать и сделать какие-то линии короче. Так что формат 13 серий по 24 минуты меня полностью устраивает.
Спорная Полина Максимова и незаменимый Максим Лагашкин
В кастинге я принимал непосредственное участие, так как это было очень важно для данной истории. Особенно, конечно, исполнительница главной роли. Перед съемками первого сезона у нас был выбор между двумя актрисами, не буду называть имя второй. Получилось так, что внутри нашего небольшого коллектива из четырех человек голоса в какой-то момент разделились поровну, причем я представлял тех, кто изначально не был на стороне Полины. Но я не топал ногой и не говорил, что она точно не будет. Просто во мне все еще оставался шлейф некой серьезности этого проекта, и мне виделась в главной роли более драматическая актриса. Но меня переубедили, в общем-то, моими же доводами: «Ты же хотел, чтобы настроение проекта было легче, и вот есть Полина – человек с большим комедийным опытом, который, как ты видел на кастинге, умеет перевоплощаться и делать серьезные вещи».
Сложности были по всем позициям, кроме, наверное, Сони, потому что я видел до этого пробы Даши Руденок на другой проект, и режиссер Максим Свешников прислал ее пробы к нам одной из первых, так что по Соне вопрос мы закрыли быстро. А вот Константина искали очень долго. Мы изначально предложили эту роль Егору Корешкову, но у него было много съемок и он к нам не успевал. Мы продолжали поиски, но в этой возрастной категории мужчин-актеров у нас в стране немного. У кого-то уже есть определенный шлейф, они надоели, кто-то еще не дотягивает. Поэтому круг был довольно узкий, и у всех артистов просто бешеная занятость. Буквально за неделю до съемок Егор освободился и сказал, что может вернуться к нам, чему мы были очень рады, так как на роль Константина у нас по-прежнему не было никого. Непросто было и с другом Константина. Максим Лагашкин к тому моменту уже был раскрученным комедийным актером, а в этом смысле при подготовке проекта всегда хочется найти каких-то не столь популярных, но равноценных по статусу и юмору артистов. К сожалению, и с ними у нас в стране непросто, несмотря на то, что юмористических проектов много, а достойных артистов – нет. Поэтому со словами «давайте попробуем найти кого-то, только не Максима Лагашкина» мы нашли Максима Лагашкина.
Интересно было и с персонажем Романа Маякина. В пилоте Игорь Сергеевич представлялся нам начальником в таком российском понимании взрослого мужчины. Но в какой-то момент мы пришли к тому, что время меняется, и уже на руководящих постах, особенно в совместных с западными компаниями, стоят люди помоложе. И тогда мы вышли на Романа, который меня приятно удивил, потому что таким я его еще не видел.
С актерским составом мы явно не прогадали – зарубежные коллеги на CanneSeries оценили работу Полины, поняли нашу героиню, а это как минимум 90% успеха сериала. Жаль, что в этом году фестиваль прошел в онлайн-режиме, и не удалось пообщаться с коллегами на полную мощь, но каких-то критических отзывов я не встречал. Когда писали сценарий, мы, в первую очередь, старались сделать классный продукт для нашего зрителя. Первым международный потенциал проекта отметил Эдуард Илоян, возможно отчасти потому, что темы, поднятые в сериале, близки многим, а проблемы и мечты людей плюс-минус универсальны во всем мире. Авторская группа, конечно же, представляла, как сериал покоряет мир, но это было скорее мечтой.
Работа над вторым сезоном во время пандемии
Я приверженец старой школы – когда люди собираются в одной комнате, придумывают основные вещи, а уже потом условные диалоги расходятся писать каждый к себе. Пандемия нас застала как раз в момент придумывания самых главных моментов сезона, и по Zoom для меня это было делать довольно непривычно. В моем понимании творческий процесс – это все-таки обмен энергетикой, несмотря на то, что мы с командой работаем не первый год, мне все еще это важно. К тому же психологически пандемия все-таки тоже накладывала отпечаток – была усталость от сидения дома, напряженное моральное состояние. Но это мы, хоть и с трудом, но преодолели. Хотя при первой же возможности, естественно, как сознательные люди, сдав все тесты, сразу же встретились.
Так как работа над вторым сезоном пришлась на время пандемии, мы сначала думали, как можно будет отразить эту ситуацию в сериале. Две первые серии мы сначала вообще хотели снимать на Бали, для этого уже считались бюджеты, но приближалась волна коронавируса, поэтому мы, не дожидаясь звонка от продюсеров, начали придумывать иной вариант, который впоследствии и реализовали. Еще была дилемма – отражаем ли мы в сериале реалии сегодняшнего дня – хождение в масках, перчатках, антисептики и все такое. Поначалу это казалось хорошей идеей, но сейчас я поймал себя на мысли, что мне все же приятно смотреть на людей из той, нашей обычной, жизни, в которую я хотел бы уже скоро вернуться. И то, что мы не стали злоупотреблять такими вещами, хотя на каком-то минимуме они присутствуют, мне тоже показалось правильным.
Безусловно, сценаристам с учетом нынешнего опыта пандемии важно иметь в виду такие чрезвычайные обстоятельства. У нас получилось так, что именно по съемкам мы особо не переносились, начали их, как и предполагали, буквально в первые дни, как только их разрешили – естественно, с соблюдением всех мер предосторожности. И мы прошли их без каких-либо потерь. Хотя, конечно, было волнение, не приостановятся ли они, не наступит ли следующая волна. Мое личное мнение – готовыми надо быть ко всему, однако это не значит, что нужно в случае чего все переносить в скринлайф. Это все-таки временная мера, которая в некоторых проектах довольно удачно реализована. Но если наш мир дальше будет состоять только из скринлайф-сериалов, я, наверное уйду из профессии. Не хотелось бы уходить в грусть, и, как в случае с «257 причин», хотелось бы найти лучик света, который покажет нам выход. Я всегда за то, чтобы была надежда, а в скринлайф я этой надежды не вижу. Мне кажется, такая форма не отвечает на человеческие потребности в объятиях, общении, которые должны быть отражены в кино и сериалах.
Чем удивит второй сезон
Я надеюсь, что во втором сезоне мы не упадем в качестве, а в каких-то технических, режиссерско-операторских аспектах даже его увеличим. Мы уже лучше понимаем наших персонажей и, надеюсь, удивим зрителей их поведением и поступками. Кроме того, мы старались, насколько это возможно, вложить глубину и во второстепенных героев. Мы, наверное, удивим тем, что Женя Короткова не перестает унывать, несмотря ни на какие трудности, происходящие рядом. Что там пандемия по сравнению с теми событиями, которые ждут героев в сезоне! Мне лично кажется, что мы удивим также не столько появлением отца, сколько тем, как этот образ совершенно неожиданно воплотил Андрей Федорцов. Говорить о том, что мы удивим появлением Ксении Собчак не буду, несмотря на то, что она у нас присутствует.
Я всегда осторожно отношусь к творчеству, которым занимаюсь, и не считаю себя опытным сценаристом. Но я довольно скрупулезный человек и всегда ищу смысл, месседж, который будет всем понятен, и – самое главное – полезен. Мне хочется, чтобы зритель, посмотрев сериал или фильм, как-то примерил его на себя, задумался над тем, как бы он действовал в тех или иных обстоятельствах, как бы он смог с этим жить. А в идеале, после этого пошел и сделал бы что-то хорошее. Как герои наших «257 причин».
Смотрите второй сезона сериала «257 причин, чтобы жить» на видеосервисе START.
Ссылки по теме
«257 причин, чтобы жить-2»: Магический желтый блокнот снова в деле
Сериал «257 причин, чтобы жить» продлен на второй сезон
Сериал «257 причин, чтобы жить» покажут на ТВ
Формат российского сериала «257 причин, чтобы жить» продан в другие страны
Полина Максимова рассказала о сериале «257 причин, чтобы жить»
Свежие комментарии